Адмирал Империи – 56 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 16

Свободной рукой я потянулся к поясу. Там, в специальных ножнах, покоился эфес плазменной сабли — верный спутник любого офицера космофлота. Оружие благородное, красивое и в ближнем бою чертовски эффективное.

Активация заняла долю секунды. Характерный звук выдвигаемого клинка, вспышка света на его кромке. Техники бросились врассыпную. Кто-то опрокинул стеллаж с инструментами, кто-то споткнулся о собственные ноги. Королев прижался к стене, выпучив глаза.

— Последний шанс, — предупредил я, поднося пылающее лезвие к руке робота. — Отпускаешь — и разойдемся миром. Нет — останешься без культяпки. Выбирай.

Алекс-1 перевел взгляд на саблю, потом снова на меня. В искусственных глазах не было страха — роботы не умеют бояться. Но был расчет.

— Угроза зафиксирована, — констатировал он. — Применение силы неизбежно.

— Твой выбор, — пожал я плечами.

Удар был быстрым и точным. Плазменное лезвие прошло через синтетическую плоть и металлический эндоскелет как нож сквозь масло. Кисть робота вместе с куском моего рукава упала на пол с глухим стуком.

Запахло паленой синтетикой, горелым металлом и озоном. Из обрубка руки Алекса-1 закапала какая-то маслянистая жидкость.

Я машинально отскочил назад, потирая освобожденное запястье. На коже остались багровые отметины — завтра будет роскошный синяк на пол-руки. Но главное — все пальцы на месте и двигаются.

Алекс-1 посмотрел на обрубок своей руки с тем же бесстрастным выражением, с каким раньше смотрел на меня. Ни боли, ни возмущения — только фиксация факта. Потерял руку. Ну и что? Для робота это всего лишь неудобство, а не трагедия.

— В следующий раз пристрелю, — предупредил я, деактивируя саблю и пряча эфес обратно в ножны. — И не думай, что блефую. Я уже имел дело с неисправной техникой. Обычно такие проблемы решаются радикально.

Робот поднял на меня взгляд, и на мгновение мне показалось, что в его искусственных глазах мелькнуло что-то… человеческое? Понимание? Оценка? Уважение? Бред, конечно. Роботы не способны на такие эмоции. Это всего лишь игра света и моего воображения. Хотя, зная ту же Алексу… Мда…

— Информация принята к сведению, — произнес Алекс-1. — Уровень угрозы переоценен. Контр-адмирал Васильков классифицирован как объект повышенной опасности.

— Рад, что мы поняли друг друга, — усмехнулся я. — И на будущее — когда я что-то приказываю, ты выполняешь. Без анализов, без рассуждений, без философии. Понятно?

— Данные занесены в протокол, — уклончиво ответил робот.

В этот момент двери зала распахнулись и в проеме появился Гинце — взъерошенный, запыхавшийся, с выражением паники на лице.

— Александр Иванович! — выдохнул он. — Мне только что сообщили… Вы не…!

Профессор застыл, обозревая картину: я с бешенными глазами, Алекс-1 с отрубленной кистью, перепуганные техники, прячущиеся по углам, и повсюду — запах горелой электроники.

— Что… что здесь произошло? — слабо спросил Гинце.

— Ваш механический пасынок решил познакомиться поближе, — мрачно ответил я, показывая на свое запястье с отчетливыми следами хватки. — Слишком близко по моему мнению. Пришлось объяснить ему правила хорошего тона.

Гинце перевел взгляд на робота, и его лицо приобрело выражение холодной ярости — редкое зрелище для обычно сдержанного профессора.

— Алекс-1! — воскликнул он. — Немедленное отключение всех систем!

Эффект был мгновенным. Робот дернулся, словно от удара током, искусственные глаза закатились, и вся фигура обмякла в ложементе. Из идеально прямой позы Алекс-1 превратился в безжизненную куклу, удерживаемую только креплениями.

— Я… я не понимаю, как это возможно, — Густав Адольфович подошел к ближайшему терминалу и пробежал глазами по показаниям. — Все системы были деактивированы. Когнитивные процессоры отключены. Моторные функции заблокированы. Он не должен был даже реагировать на внешние стимулы, не то что хватать вас!

— Тем не менее, схватил, — я потер запястье. — И довольно убедительно. Если бы не сабля, стоял бы я тут до второго пришествия, слушая его рассуждения об авторизации и протоколах.

— Господин Королев! — Гинце повернулся к младшему технику, который все еще прижимался к стене. — Немедленный доклад! Что здесь произошло?

Несчастный паренек выступил вперед, заикаясь от волнения:

— П-профессор, мы проводили стандартную процедуру калибровки. В-все системы были отключены, клянусь! Я лично проверял каждый параметр! Контр-адмирал подошел к Алексу-1, дотронулся до плеча, и тут… тут он активировался! Сам по себе! Мы пытались отключить дистанционно, но система не отвечала!

— «Сам по себе», — повторил Гинце, и в его голосе зазвучали стальные нотки. — Техника не активируется «сама по себе». Либо произошел сбой в системе, либо кто-то допустил ошибку. В любом случае, это недопустимо.

— Густав Адольфович, — вмешался я, видя, что паренек вот-вот расплачется. — Не стоит казнить мальчишку. Возможно, дело в конфликте старой и новой прошивки. Вы же сами говорили — после глубокой перепрошивки возможны непредсказуемые эффекты.

Гинце глубоко вдохнул, явно беря себя в руки.

— Вы правы. Простите, Королев. И простите вы меня, Александр Иванович. Это… это недопустимый инцидент. Вы могли серьезно пострадать.

— Могло быть и хуже, — философски заметил я. — В конце концов, лучше выявить проблему здесь, в лаборатории, чем в бою. Представьте, если бы эти ваши Алексы решили поупражняться в философии во