Паладин. Свет и Скверна - Илья Романов Страница 14

походе, где Орден потерпел поражение, но это всего лишь сон. Прошлое, которое теперь не забыть. Прошлое, что останется со мной навсегда, как мой крест и память о погибших братьях. Пусть мы и проиграли, но Неназываемый дорого заплатил за свою победу. Не счесть количество его легионов, которые отныне и навсегда больше не будут терроризировать миры Многомерной Вселенной.

Сбросив с себя тонкое покрывало, заменившее мягкое и тёплое одеяло, я перетёк в стойку для отжиманий. Раз спал на полу, чувствуя ночью холодный пол и жесткость в спине, это сделать проще простого.

Энергия потекла по энергетическим каналам, щедро заряжая мышцы и прогоняя остатки сна. Я не рискнул применять боевую медитацию во время сна, пока не буду уверен, что это тело выдержит подобное без полного контроля с моей стороны. Это потом, когда оно станет сильнее, подобное будет происходить даже без моего ведома, а пока нужно всё делать самому.

Дыхание начало сбиваться после пятидесяти повторов, а сердце учащенно застучало, отчего я удручённо скривился. Кем бы ни был обладатель этого тела в прошлом, но физическими нагрузками он пренебрегал. Даже на начале комплекса разминки уже пошли трудности. Надо это исправлять, а то таким темпом за каждое использование своих способностей я буду расплачиваться болью.

После отжиманий пошли скручивания на пресс. И пока повторы отсчитывались где-то на периферии сознания, обратил внимание на обстановку в своём жилище и остался доволен.

Все рамки с размулёванными картинами выброшены. Настенная чёрная приблуда тоже. Как и кровать со столом и всем остальным. Осталась только жёсткая циновка для сна, которую я нашёл в одном из складов этого поместья, а также аккуратно расставленные по полочкам книги с тетрадями и письменными принадлежностями. Шкафы с одеждой также остались, это единственное, в чём я уступил своему желанию обустройства.

Не хватает только подставок для трактатов писания, а ещё Огненного Колючника, чтобы утеплить койко-место. Впрочем, со вторым терпит, раз сейчас на улице не зимний сезон.

Разогревшись, я распахнул шкаф и, не глядя, вытащил оттуда короткую одежду синего цвета, дабы скрыть исподнее. Мягкий и гладкий материал мне понравился, как на ощупь, так и на попытку порвать его. Это, собственно, одна из немногих вещей, которую я оставил. Всё остальное в утиль.

Солнце только-только показалось и я, тихо покинув особняк, не встретившись с пожилыми служанками, вышел на улицу.

Приятный утренний воздух заполнил лёгкие, на лице появилась улыбка и я одним прыжком спустился с крыльца. Тело приятно покалывало от бурлящей молодой крови, сдобренной Светом и, опять же, Скверной. Хотелось действовать, двигаться, а не как в последнее время — медленно просыпаться. Всё же, даже с печатью Паладина, старость брала своё последние лет… двести.

Обуви не было — пусть это тело страдает — а потому я почувствовал под ногами прохладную землю, с влажными каплями утренней росы с травы.

Начну с малого, дозировано, а там посмотрю, как пойдёт дальше.

Кивнув своим мыслям, сорвался на бег вокруг территории поместья, постепенно увеличивая темп. Лёгкие начали гореть после второго круга, что привело меня в праведное недоумение. Это же насколько надо быть изнеженным овощем, чтобы настолько себя запустить⁈

Энергия помогала, поддерживала общее состояние и позволяла многое, но это не панацея. Пусть мой дух силён, но тело должно поспевать за ним! Только так можно достичь совершенства формы, соблюдая три основных правила: Душа — Дух — Тело! И только так, никак иначе!

На четвертом круге я увидел, как из казарм выходят отчаянно зевающие местные бойцы. В этот раз их вёл не молодой парень, а знакомый мне седой воин. Он их поторапливал и отвешивал редкие подзатыльники, пытаясь хоть как-то собрать это сброд, но при первой же возможности люди опять расслаблялись.

Заметив меня, сонные мужи знатно удивились и даже немного приободрились, а старик улыбнулся.

— За господином, бегом-марш! Держим темп! Не выбиваться из строя! — зычно скомандовал он и первым побежал ко мне, пристроившись с правого плеча. — Доброе утро, Виктор Константинович!

Я скосил на него взгляд, примерно понимая, что он поздоровался, а потому кивнул.

Круги сменяли друг друга, часть бойцов уже не дышала ровно, а походила на загнанных вусмерть лошадей. Их физическую форму я успел оценить ещё вчера, при общении с незнакомым мне олухом, и остался этим фактом недоволен. И раз они служат в этом месте, где я по воле Многомерной Вселенной тоже теперь обитаю, то этот вопрос стоит решить. Кардинально, для большинства из этих недовоинов.

Всё чаще я ловил на себя удивлённые взгляды мужиков, а также старика. Он дышал ровно, держал мой темп, но то и дело косился, как бы интересуясь: «А когда мы закончим?»

И это случилось только тогда, когда всё моё тело налилось свинцом, мышцы изнывали от усталости, а в глазах начало почти двоится.

С видимым облегчением бойцы попадали прямо на землю, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Даже старик, скрывая этот факт, но проводил дыхательную гимнастику.

Под их ошарашенными лицами, я прямо на месте начал ещё один комплекс упражнений, который использовали у нас в Ордене. Работа с собственным весом тела, без свободных весов для утяжеления. Такие тоже нужны, но пока до них далеко.

— Чего разлеглись, как бабы на сеновале⁈ Встаём!

С бормотаниями и стонами, но народ стал подниматься, после чего старик их построил и они приступили к своим занятиями. На меня то и дело бросали самые разнообразные взгляды. От недоумения, до удивления.

На крыльце показалась чистая душа. Завернутая в халат, с кружкой чего-то исходящего паром, она внимательно наблюдала за нами и была крайне задумчива. Но подходить не стала, только смотрела.

Я закончил свой комплекс и рывком поднялся с земли.

— Отлично, — повёл плечами, чувствуя, как те отдались приятной истомой, а затем обратился к старику: — Мне нужно два спарринг-партнера.

Разумеется, он ничего не понял, а потому пришлось показать жестами, что я хочу. И вот тут на лице старика мелькнула улыбка. Он кивнул, крикнул что-то в сторону строя и от него отделился один боец. Тот самый усач, которого я вырубил, когда меня везли в карете в это поместье.

— Если позволите, Виктор Константинович, я тоже буду участвовать, — указал на себя рукой и слегка поклонился старик, а глаза его горели юношеским азартом.

Я кивнул, а бойцы разошлись и образовали вокруг нас импровизированный аренный круг.

Хитрый усатый сразу начал обходить меня, пытаясь зайти в слепую зону без сигнала готовности к началу, отчего