Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов Страница 14

А вот ходить по кузову не нужно! Непорядок. Я на ходу открыл дверь, высунулся, осторожно встал на подножку и предельно вежливо попросил:

— Девоньки, вы бы там не шастали, а садились пониже! А то вылетит кто на ухабе, а нам шину на сломанную шею накладывать. Пожалуйста.

— А мы и так сидим, командир! Ты не волнуйся!

— Мы вообще послушные! Да, Люсь?

— Податливые!

Скамьи мы сделать не успели, никто бы на это время не дал. Женщины устроились на мешках вдоль бортов и у кабины. Тесно. Ближе к корме навалом лежат разномастные плащи и ветровки, Это на случай непогоды, потому что дуги для тента тоже не соорудили. Там же хранится туго стянутый в рулон тот самый тент из парашюта, если что, накроются скопом, спрячутся под ним.

Хмыкают, перешёптываются.

Начинать извечную игру я не собирался.

— И всё-таки, давайте-ка пониже, чтобы центр масс был ближе к земле!

Тут включились силы посерьёзней:

— День, так у нас и так центр масс пониже… всегда! — низким постельным голосом молвила вредная Зубкова.

— Ой, какой у нас центр ма-асс… — заход тут же был подхвачен.

— Да ему показать надо! По очереди, Денис, или все сразу? Ты как любишь? Пучком или рачком?

Ну, началось…

— Девочки, они с Пикачёвым на центр масс Кретовой пялятся! У шофёра аж нос побледнел! — съязвила Оксанка, сильная, ловкая ведьмочка, красивая не столько лицом, сколько своей статью, которую не скрадывал даже мешковатый самовязанный джемпер.

— Не сработало, — тихо объявил я неизвестно кому, разочарованный результатом эксперимента с вежливостью.

И вернулся в кабину.

Тем временем Кретова наконец-то заметила в обстановке что-то неладное и теперь о чём-то быстро переговаривалась по рации со Спикой.

Самые активные в десанте — подружки-украинки, Оксана одна из них. Три хохлушки, как их называют, не разлей вода. Певуньи, болтуньи и хохотуньи. Молодые, заводные, в чём-то похожие друг на друга внешностью и почти полностью — характерами. Одна с интендантских складов, две — работницы зелёного хозяйства, в теплицах работают. Говорливые и показушно бесшабашные девчата, обманчиво распущенные, чуть ли не развратные.

Тут такой нюанс: легко участвуя в разговорах на любую тему с остротами и подколками, они сразу же замыкаются, стоит только поинтересоваться их прошлой жизнью на Украине. Просто теряются, реагируя крайне нервно и мучительно! И не на спрашивающего, а на себя, насколько я понимаю. Словно тумблером кто-то щёлкает или насильно меняет в голове программу.

Как и все люди Жестянки, три хохлушки ни черта не могут вспомнить из ближнего прошлого, однако каждый раз поиск воспоминаний о родных краях почему-то вгоняет их в прострацию, в ступор. Порой могут замереть минут на пять, замораживаются. Простейший, казалось бы, и вполне безобидный вопрос: «Как там было, на Украине?» способен мгновенно вогнать их в беспричинные слёзы, что очень странно. Объяснить не могут.

Люди на Пятисотке подобрались с самых разных городов и весей огромной страны, от Калининграда до Читы, однако все, кроме свежих новеньких, уже успокоились, смирились. Кому было положено слёзы горькие лить, отплакался в подушку, кому выпало психовать, стирая зубы от злости и отчаяния, — отпсиховался. С чего вдруг такая реакция именно на украинское?

Больше скажу, украинская тема вгоняет в непонятную тоску и даже депрессию всех остальных. Серьёзно! На себе проверял. Сквозь блок в мозгах пытается что-то вспыхнуть… что-то тревожное. Будто бы личное, словно я причастен к каким-то важным событиям. Тягостным. Пытаешься проколоть барьер и тут же натыкаешься на мрачную стену с ощущением, что лучше вообще не обращаться к этой теме. Даже не приблизиться.

Очень странное дело — и это ещё одна из неразгаданных загадок Жестянки, упрямо помалкивающей в своём безразличии к прошлому оказавшихся на ней людей. Увы, здесь былое ещё быстрей обрастает домыслами, но теряет существенное.

Что это? Согласно утверждениям некоторых промысловиков, а так же по свидетельствам сталкеров и непоседливых людей из Переделкино, в некоторых районах происходят совершенно необъяснимые явления. Человек невольно тянется к загадочному, к мистике. Пытается разъяснить непонятное, чтобы оценить степень опасности. От этого можно легко отмахнуться в посёлке, но всё поменяется, когда вы окажетесь в ночной саванне.

Ну и для летописи — ещё одна особо примечательная ментальная лакуна, почти окончательно оформившаяся в ходе набора курсантов. Хотя какая полнота картины может быть в этом странном и до сих пор неизвестном мире.

Нам с Кретовой и раньше было понятно, что какое-то боевое, военное прошлое у нас имеется. Как выяснилось, далеко не у нас одних. Патронов для курсов выделялось крайне мало, как хочешь, так и проводи подготовку. Как перед присягой в небоевых частях Советской Армии, девять патронов: три одиночными и шесть на очередь. По крайней мере, старики так рассказывают. Стрельнул на полигоне, и хватит, дальше автомат пригодится лишь в карауле. С патронами для гладкоствола немного проще, их можно переоснащать, релодить.

Остаётся одно — техническая тренировка, которую многие не совсем верно называют холощением. Когда вы берёте оружие в руки и начинаете работать без патронов, то делаете что? Работаете над техникой исполнения различных элементов. А холостят люди в одиночку в ванной. Всё логично.

Мы учимся правильно принимать стойки, вкладываться, привыкать к триггер-контролю, быстро перезаряжать оружие и ловить мишень в прицел. Это самое «холощение» издавна считается прекрасным способом поддержания своих стрелковых навыков в рабочем состоянии. При развитии и совершенствовании подобной практики желающий мог повысить эффективность того или иного упражнения с использованием специальных компьютерных тренажеров, лазерных систем обучения стрельбе. У нас лазеров нет, остаётся только щёлкать вхолостую под аккомпанемент собственно «трататата!».

Я не возмущался и не досаждал Деду неуместными требованиями, отлично понимая проблематику боеприпасов.

Выход был найден в специальной методике отбора. Личного, а не по указке старших товарищей, на это Казанников вынужден был согласиться. Разработав специальную анкету, я прогнал через неё всё мужское население посёлка. Плюс вдумчивое собеседование по итогам первичного анализа. Так вот, скоро выяснилось, что не менее трети мужиков среднего и старшего возраста, сами того не осознавая, имеют серьёзные и относительно свежие боевые навыки — ничего себе! А вот среди молодняка таковых практически нет.

Застигнутые расспросами врасплох мужчины это отрицали, затем задумывались, а позже приходили