Баллада о краденой памяти - Ежи Радзивилл Страница 14

Мартышка на мгновение вышла из нирваны:

— Мне — это, любимое лакомство госпожи адмиральши, ну как же его, трудное такое слово!

— Эскимо-пай, — подсказал Эн Ди. Мартышка согласно кивнула и снова ушла в себя, прижавшись к нему щекой.

С легким шорохом в районе кресла возник и завис в воздухе небольшой черного лака поднос, украшенный миниатюрой, аллегорически изображающей двенадцать сторон света. На нём дымилось кофе с погибшей в незапамятные времена планеты Ротанда и пирожки с еще не народившейся планеты Пунтейя. В специальном серебряном контейнере-морозильнике, из-под крышки которого вился дымок углекислоты, расположились несколько порций любимого лакомства многих здешних обитателей: эскимо с орехами и фруктами, политое шоколадом. Мартышка оторвалась от халата своего повелителя, запустила руку в контейнер, вытащила эскимо и прихватив заодно хрупкую, просвечивающую кофейную чашечку, приступила к завтраку.

3. Привратник

К вечеру в сражении вновь наступило затишье. Никто не считал, сколько атак кочевников отбросили воины князя, перед вновь забаррикадированными воротами громоздились тела в косматых шкурах, и их тоже никто не считал. Причитали женщины над теми дружинниками, которые имели матерей жен, сестер или возлюбленных.

Тела погибших воинов князя лежали чуть поодаль, у основания крепостной стены. Их неровная линия протянулась на несколько десятков метров. Тем же, кто уцелел в битве, пока что было не до павших товарищей. Почти обессиленные, многие с кровоточащими, наспех наложенными повязками, они обступили принесших небогатый солдатский блокадный харч женщин. Молодой князь, присев на какой-то обломок, ничем не отличался от своих ратников. С перевязанной тряпицей левой рукой, он жадно ел из котелка, принесенного сестрами. Они смотрели на него с гордостью и немного с испугом. Уж слишком непохож был этот суровый воин, пахнущий потом, гарью и смертью, на того брата Халрика, который всегда разделял их игры в садике малого двора. Увидев дно котелка, князь со вздохом отдал его сестрам и поднялся на ноги:

— Пора в Башню. Если что — будьте наготове с доспехами. Или нет, я не буду их снимать. Лучше отдохните, вы непривычно много работаете.

В башне по-прежнему полумрак да капанье воды, да тишина встретили князя, в одиночестве шедшего по уже знакомому пути. Меч бил по ноге, потрескивал и коптил факел, бросая мечущиеся тени на осклизлые мрачные стены. Колдун ждал его у границы, обозначенной древними письменами. Сейчас он выглядел бодрее. Монах — воин сидел на корточках с наружной стороны барьера заклинаний, положив руку на пыльный непонятного цвета бесформенный мешок с то ли книгами, то ли чем-то похожим.

— Приветствую тебя в моей скромной обители снова, — слегка поклонился кысоподобный человечек:

— Удачен ли был день?

— Весьма, — кивнул князь, — Теперь можно приступать к делу. Отдай ему мешок. Пусть начинает свои заклинания.

— Повинуюсь, — прошелестел монах:

— Если Ваша Светлость утомилась, то у стены стоит кресло и жаровня с углями.

Князь скосил глаза. Кресло, доставленное из замка, вместе с жаровней также для пущей безопасности окружали священные тексты и магические знаки. Осторожно перешагнув через охранный круг, Халрик сел и вытянул ноги к жару углей. Усталые мышцы блаженно расслабились, когда их встретило мягкое прикосновение теплой мягкой ткани. Монах приблизился с пушистым пледом:

— Если Вашей Светлости угодно… — и увидев кивок, укутал ноги князя. Тем временем колдун разбирал вещи, бережно извлекая их из своего мешка. Оттуда появлялись странные и в большинстве непонятные предметы: плоские, круглые, продолговатые, все одинаково грязные настолько, что поначалу и цвет их казался одинаково серым.

Колдун наконец извлек порядочных размеров книгу в богатом, позеленевшем от времени тусклом, тяжелом переплете. Бережно отерев с переплета пыль, колдун открыл тяжелую крышку, осторожно полистал толстые, тесно исписанные странной блестящие иссиня-белые страницы, положил открытой на каком-то рисунке на мешок, устроился возле и задумался, быстро пробегая строчки непонятных значков.

Князь молча ждал, монах застыл и в своем черном балахоне с надвинутым на самые глаза капюшоном касался в полутьме забытой кем-то тенью.

Тишина, время от времени нарушаемая похмыкиваньем колдуна, затянулась надолго.

Внезапно он резко откинулся от книги и стал рыться в кучке непонятных предметов, время от времени откладывая какой-нибудь в сторону. Затем не спеша тщательно протер отложенные вещи, и из-под пыли замерцали скрытым огнем разноцветные полупрозрачные кристаллы, что-то похожее на каменные плитки, разукрашенные затейливой геометрической вязью узоров с нанесенными знаками. Затем потребовал мел, расчертил вокруг себя с помощью куска веревки сложный геометрический узор, напоминающий соцветие священного растения кррорум, разложил в пересечении линий мерцающие кристаллы и плитки, и сев после всего этого в центре фигуры пристроил на коленях самую большую из них, красно-коричневую, с самым замысловатым узором, как бы покрытую квадратным серебряным орнаментом, на взгляд невероятно легкую, коснулся магических знаков в лунках. Он ничего не пел, не говорил, только иссохшие от голода и старости кисти пальцев неистово плясали над каменной доской в каком-то диком ритме, и колдовство не заставило себя ждать: под мечущимися пальцами тускло затлели колдовские знаки. Увидев это, монах чуть слышно забормотал молитву.

Странные предметы зазвучали. Князь услышал шорох, потрескивание, стройные, похожие на голоса, звуки. Пальцы колдуна забегали по знакам еще быстрее, на колдовские звуки наложилось как бы внезапное завывание крепкого ветра, и вдруг все стихло.

Недалеко от колдуна, над красивым многогранным кристаллом в детский кулак размером, шевельнулась прозрачная, почти невидимая, но постепенно набирающая сочность тень.

Бесплотный силуэт человека медленно вращался вокруг оси, кристаллы вновь запели, засвистели, зачирикали на разные голоса и тут же смолкли. Туманная, неясная тень шевельнула головой и перестала вращаться.

Князь услышал первые слоги невнятного гортанного с придыханием незнакомого языка, и почти тотчас непонятные звуки сменились теротеро — основным языком государства Миррор:

— Кто призывает меня?

— Это я, господин, не кто-нибудь, а ваш старый Привратник. Простите, досточтимый Владетель Тунг, что обеспокоил вас, но я в безвыходном положении. Мне крайне нужна ваша помощь.

Тень слегка улыбнулась, ее голос, вначале глухой и страшный, потеплел:

— Ага, старый знакомец! Что у тебя приключилось?

Привратник в немногих словах обрисовал ситуацию. Тень покивала и наступила тишина. После минутного молчания силуэт кивнул:

— Предварительно я согласен. Ведь мне необходимо просмотреть последствия моего вмешательства в дела планеты. Но не выручить тебя я не могу. Что там у вас на улице, вечер? Тогда жди мой ответ утром. Однако мне в качестве ответной любезности понадобятся услуги от тебя и от этого молодого человека, твоего князя.

Довольная улыбка на личике колдуна стала несколько фальшивой:

— Ну, господин мой,