Газлайтер. Том 28 - Григорий Володин Страница 13

его раскрыть. Но сами растения требовали внимания здесь и сейчас, и Лакомка брала эту работу на себя. Дел было невпроворот: у каждого дерева своя хворая история. К счастью, тролли оказались на редкость полезными — их естественные удобрения укрепляли корни все эти годы и не позволяли умереть. Не меньше помогла и недавняя «реформа» Данилы: спринты перестали обгрызать молодую листву, переключившись на предложенный овёс, — такой жест заметно укрепил пограничные кустарники и дал шанс на выживание слабым побегам. Растения на опушке вздохнули спокойно — свежие побеги перестали исчезать под конскими зубами.

Шорох плотной ткани нарушил рабочий ритм. Полог шатра откинул дружинник-тавр в кольчужной безрукавке и поклонился:

— Леди Гюрза прибыла, дроттингЛакомка.

— Впустите, — откликнулась Лакомка, закрывая записную книжку.

В проходе возникла леди-дроу в кожаном костюме наездницы — густо кофейный, с медными пряжками, — облегал фигуристое тело, а колени и локти были усилены вставками из чешуи какого-то зверя. Длинные вороньи волосы затянуты в высокий хвост; по виску струилась алая прядь. Гюрза легко поклонилась:

— Ваше Высочество, спасибо, что приняли.

— Леди Гюрза, пустяки. Чем обязаны визиту? — Лакомка жестом пригласила гостью внутрь, поворачиваясь к ней на стуле всем телом.

— Король Данила позволил мне ездить на воронёном спринте… — леди смущённо покраснела, будто стесняясь просить.

— Так вы о Брусничке? — Лакомка улыбнулась уголком губ. — Да, Данила предупреждал, что вы можете прийти. Пойдёмте, я проведу к вашей любимице.

Они вышли из шатра, миновав ряды котлов с закипающими настойками и бочки, где бродила смородиновая брага для затягивающих мазей для коры. Помощники Лакомки трудились над лекарствами для деревьев. Лечение симптомов тоже важно, даже когда Даниле удастся убрать первопричину ослабления Сада.

Вскоре перед ними раскинулась площадка, обнесённая всего-навсего невысоким частоколом. Никаких ворот, лишь расчищенная просека. Спринты неспешно пересекали границу загона. Гуляли свободно туда-сюда: пепельно-серые, черногривые, гнедые. У корыта с овсом стояла Брусничка и уминала за обе щеки лакомство.

— Вы не держите табун взаперти, Ваше Высочество? — удивилась Гюрза, подходя к лошади и доставая из поясной сумки морковь, которую прихватила для любимицы.

— Король Данила запретил седла, сбрую и конюшни, — ответила Лакомка, присматриваясь к тому, как Брусничка уминает морковку. — Есть только ограждённая зона, чтобы спринты не ходили в лагерь и не растоптали наши шатры. Но, признаться, спринты далеко не отходят от кормушки — овёс лучшее приворотное зелье.

Гюрза невольно сравнила картину с порядками лорда-губернатора Химериэля, державшего даже любимого носорога в четырёх стенах и не жалевшего кнута на прочих зверей. Лорд-губернатор не отличался добрым нравом и многих диких зверей травмировал во время ментальной дрессировки.

«Не верится, какая между ним и королём Данилой большая разница», — подумала леди-дроу, проводя пальцами по гладкой шее спринта.

Лакомка повела взглядом по табуну и заметила:

— У Данилы свой подход, он ставит доверие выше цепей. Увидите сами снова, когда вы с Брусничкой разгонитесь.

Гюрза всмотрелась в табун спринтов. Мускулистые звери свободно переминались, щипали овёс, время от времени обнюхивали друг друга, не проявляя ни малейших признаков страха или подавленности. Всё это шло вразрез с её представлениями о дрессировке. Она даже ощущала внутреннее раздражение от того, насколько это выглядело… неправильно. Зверь должен служить и быть покорным! Если он испытывает неудобство и при этом служит добротно, то это лучший показатель отменной ментальной дрессировки. Уж кто-кто, а Гюрза как менталист это понимала прекрасно!

— Значит, именно благодаря такому, хм, гуманному методу король Данила сумел приручить Серебряного Луча? — предположила леди осторожно.

Лакомка коротко засмеялась:

— Методу? Скажете тоже. Даниле попросту незачем мучить зверей.

Она хотела добавить что-то ещё, но их разговор оборвал резкий, хлёсткий звук. Спринты резко застыли, вскинув головы, уши повернулись в сторону источника шума, ноздри задрожали. Один из жеребцов даже отбросил назад голову и резко фыркнул.

Гюрза почти на автомате сформировала пси-копьё, но Лакомка махнула рукой с таким видом, будто перед ними всего лишь испуганная куропатка, а не возможная угроза:

— Не волнуйтесь, это моя «сестра».

Дроу рассформировала псионику, но только ещё больше удивилась. Но когда через пару минут из-за деревьев появилась королева Анастасия, напряжение сменилось озадаченностью.

Хрупкая девушка в простой теннисной майке и потрёпанных шортах не выглядела ни воительницей, ни колдуньей. Но на её плечах покоилась туша кабана, такого огромного, что рядом с ним сама Анастасия казалась тонкой лозой. И тем не менее шла она с лёгкой походкой, словно несла не кабана, а гелевый шарик.

Лакомка качнула головой:

— Настя, давай обходиться возле лагеря, пожалуйста, без звуковых атак. А то не только спринты, но и сканеры могут встревожиться и поднять весь гарнизон.

Анастасия усмехнулась, пожала плечами так, что под тушей кабан было почти незаметно:

— Хорошо, но кабан выскочил прямо на тропу у лагеря. Я, ну, не удержалась.

Гюрза застыла, не сводя взгляда с девушки и её неожиданного трофея. Это же клык-бородовик! Чудовищной силы зверь! И эта рыжая девчонка убила его с одного удара, судя по звуку! Какого же ранга она⁈

А Лакомка лишь качнула головой, как родительница, снисходительно смотрящая на расшалившегося ребёнка.

Гюрза вдруг почувствовала, как что-то тяжёлое и липкое прокатывается в груди. Зависть. Чистая, острая, неприятная. Она, дочь уважаемого рода дроу, менталистка-воительница, привыкшая смотреть на людишек сверху вниз, вдруг завидует этим замужним девушкам. Их вольной походке. Их смеху. Их свободе. Ладно, королева Люминария — могущественной альве не унизительно завидовать. А вот этой рыжей человеческой девушке, которой, поди, нет и жалкой полсотни лет, как-то стремно.

Гюрза отвела взгляд, но уже знала — в её сердце заболела старая трещина под названием Гагер. Рядом с этим садистом у Гюрзы не будет таких улыбок, как у жён Данилы. С таким мужем брачная жизнь превратится в ад.

* * *

К Паскевичам, да и в Охарнку я собрался идти на следующий день. Вечер же решил не тратить зря — занялся с Гепарой медитацией. Девушке полезно тренироваться в функционале «ментального якоря», но для этого нужен телепат рядом, а то кого же ей удерживать в Астрале?

Мы с мутанткой устроились на матах, сели в позу лотоса. Ноги крест-накрест, спина прямая, да тут Красивая, как обычно, бесцеремонно вторглась к нам и устроилась у меня на коленях. Будто не тигрица, а пушинка, ещё и мурчит, требуя почесать за ушком. Но жаловаться я не стал, чай, не сломаюсь, чесать и медитировать тоже можно. Красивую тоже можно понять