Сады Дьявола - Павел Юрьевич Гагарин Страница 11

— Мне завтра рано вставать, так что меня не буди.

Это означало, что на секс сегодня можно не расчитывать. Капитан погасил свет в спальне, достал из бара бутылку коньяку, стакан и поднялся наверх, в кабинет. Бронеставни были подняты, и через панорамные окна открывался удивительной красоты вид на Сатурн. Пульхр сел в кресло лицом к окну. Из-под кровати вылез кот, взобрался по ступеням и уютно устроился в кресле напротив капитана.

Надо что-то менять. Видимо, придется пойти на то дело с инкассаторами, которое предложил Джо. Будет несколько трупов, зато у Петровой будет ее пушка. Пульхр никогда не боялся крови, но грабеж… Как он докатился до жизни такой? Как этот лемурианец сумел его тогда уболтать? И Пульхр, потягивая коньячок, стал вспоминать…

Через несколько часов после разговора с адмиралом Скунцтом, «Джо» вызвал капитана по шифрованному каналу и вкрадчиво сообщил:

— Господин капитан, с вами хочет встретиться лемурианский представитель.

— Что еще за представитель?

— Лемурианский. Предлагает встречу на завтра на двенадцать.

— А, хуже не будет. Передай, я согласен. Информация особой секретности. Сообщи только тем, у кого высший доступ.

Ровно в назначенное время появился лемурианский корабль — не летающая тарелка, не гигантское насекомое, а вполне себе человеческая спортивная яхта с надписью «Лоуренс Аравийский» на носу.

Капитан прошел через шлюз своего корабля, шлюз лемурианца, и оказался в длином узком коридоре, который заканчивался дверью. По дороге к ней капитан заметил, как по форме пробежала едва заметная рябь — его аккуратно просветили на предмет всяких неожиданностей, способных навредить хозяевам яхты.

Только теперь он сообразил, что не уточнил у «Джо», будет ли лемурианский представитель человеком или инопланетянином. Вряд ли, конечно, инопланетянин: лемуриане лично с людьми встречались только в крайних случаях, предпочитая действовать через посредников, — но вдруг? Эта мысль его взволновала. Как бы не маловероятна была ситуация — он был к ней не готов, а он не любил быть к чему-то неготовым.

Он не дипломат, и не папский нунций, обученный вести переговоры хоть с чертом лысым. Он простой военный, и понятия не имеет, каковы нынче правила инопланетного политеса. Надо ли жать лемурианину руку, или при попытке физического контакта тот откроет стрельбу из своих смертоносных бластеров? С рукопожатиями и у людей-то все непонятно, никогда не знаешь, кто находится на той стороне руки: потливый болезненный меланхолик с артритом или энергичный идиот, который попытается сломать тебе кисть. Есть еще такие радушные ласковые мерзавцы, которые вцепляются в твою ладонь двумя своими, и потом несколько минут не знаешь, как стряхнуть такого с себя. И это только начало. Дальше — больше. Расценит ли лемурианин прямой взгляд как признак искренности или сочтет угрозой? Можно ли улыбаться, а если можно, то насколько широко, не будет ли демонстрация зубов воспринята как акт агрессии? Как начать разговор? С погоды? Какая, мол, прекрасная сегодня погода в этом секторе космического вакуума! Наконец-то закончился сезон магнитных бурь! Справится о здоровье? А может быть, это тема у них табуирована, и после такого вопроса к тебе будут относиться как к буйнопомешанному?

Капитан постоял у двери несколько секунд, приводя мысли в порядок. Ну, инопланетянин и инопланетянин. Как всегда в непонятных ситуациях, будем действовать по проверенной схеме: меньше говорить, больше слушать и поддакивать. В крайнем случае, отнекиваться. В общем, открывая дверь, капитан уже морально подготовился к встрече со внеземным разумом. Он ожидал чего угодно, вплоть до стелящегося по полу зловещего лилового тумана и черепов инопланетных монстров в застекленных шкафах. Но помещение, как и корабль, оказалось вполне человеческим, даже слишком уютным для космического корабля. Комната — язык не поворачивался назвать это помещение «кубриком» — была разделена на две неравные части: большая представляла что-то вроде зоны отдыха; стойка, окруженная веселой компашкой барных стульев, отделяла кухню.

Капитан разочарованно огляделся: никаких лемуриан здесь не было и помину. Возле плиты крутился несомненный человек. Увидав брата-землянина Пульхр вначале испытал облегчение, но тут же напрягся снова. Если с видовой принадлежностью лемурианского представителя ситуация прояснилась, то с ходу определить его пол (вещь при переговорах не столь уж маловажная) капитан затруднился.

На ум пришла шекспировская пьеса, где красавица, чтобы выручить своего жениха, переоделась мужчиной, — особый смысл (или скорее двусмысленность) этому повороту сюжета придавал тот факт, что во времена Шекспира женщинам было запрещено играть в театре, и женские роли исполняли подходящие по типажу молодые люди. Так вот: в театре «Глобус» лемурианского представителя охотно приняли бы на двойное жалованье, совмещать роли актера-актрисы театра и двуликой музы шекспировских сонетов.

Рост, телосложение, лицо и прическа представителя были на удивление унисекс. Еще более универсально-сексуальным был его наряд: такой узкий клетчатый пиджак поверх розовой футболки с надписью стразами «I ♡ Paris» с равным успехом могли бы надеть и современная Сапфо и современный Ганимед.

Человек скользнул взглядом по золотоносному капитанскому мундиру и в глазах, как показалось Пульхру, промелькнула усмешка.

— Добрый день, — сказал по-французски любитель Парижа.

— Добрый день, — согласился Пульхр.

— Прошу вас, — указал человек на кухонную стойку. — Чай, кофе? Может быть, чего-нибудь покрепче?

— Чай, если возможно.

Человек кивнул. Он слазал в кухонный шкаф и поставил на стойку две фарфоровые чашки вызывающе сухопутного вида. Разлив из чайника кипяток по чашкам, он поставил рядом с капитаном картонную коробку с ассорти пакетированных чаев и сахарницу. Пульхр взглянул на его руки, — последняя надежда. Но и руки не выдали, единственное, что можно было понять, по отблеску белого металла на безымянном пальце, что лемурианский представитель состоял в официальных отношениях.

— Лимон, молоко?

— Спасибо, не нужно.

Человек присел на стул. Капитан отметил, что сидят они напротив, но разделены высокой стойкой.

— Прежде я всего хочу поблагодарить вас, — человек прижал правую ладонь к сердцу на футболке, — что согласились на встречу. И особенно за то, что согласились на встречу на моем корабле. Вы должны понимать, что земное правительство многое готово дать, чтобы захватить живого лемурианина.

— Так вы — лемурианин?

— Как видите.

— Вы не очень-то похожи на инопланетянина, — сказал Пульхр, купая в кипятке чайный пакетик.

Пульхр не сомневался, что перед ним обычный человеческий посредник. Просто дурака валяет. Инопланетянин он… Причем не просто человек, а землянин: по-французски говорит, как француз, и, похоже, — если судить по легкому арабскому акценту — парижанин. Дело конечно его (или ее). У нас свободная звездная система: хочешь считать себя инопланетянином — на здоровье. Нам бы с полом твоим определиться. Капитан предпочел бы, чтобы его собеседник любил Москву, а не Париж. Русские,