Гонки олегархов - Квинтус Номен Страница 9

Но и здесь мне (именно мне!) приходилось экономить каждую копеечку. Сейчас в небе болталось сразу три «Алмаза» (старых, дешевеньких, миллионов по триста каждый) и один новый «Алмаз-М», но, хотя военные меня изводили просьбами запустить вторую «эмку», станция все еще лежала на Земле в законсервированном виде. Да, на нее уже потратили миллиард — но в космосе она может проработать лет пять, и тратить еще один на производство следующей станции я сочла делом совершенно ненужным. Пока ненужным, пока «старые» (вообще-то изначально рассчитанные на пару лет работы) все еще могли использоваться по назначению. А на поддержку этих станций в рабочем состоянии нужно было в год (на каждую) два раза запустить корабли Челомея: они были полегче Королёвских, их и «старая» «Семерка» прекрасно на орбиту доставляла — и такой пуск обходился стране всего миллионов в пятьдесят. Да, для космонавтов работа на старых станциях была просто адом, но уж лучше я им за это по две с половиной тысячи за день работы платить буду, все равно на порядки дешевле стране это обойдется, чем новые, «комфортабельные» станции запускать.

И вот примерно так же мне приходилось «управлять» очень многими отраслями. Взять, к примеру, Средмаш: по поводу бомб у меня вопросов вообще не возникало, а вот относительно атомных электростанций вопросов было много и — что меня очень радовало — в диалоге с товарищем Первухиным мы очень многие острые вопросы решали. Особенно мне понравилось, как после очередной с ним перебранки он пришел ко мне примерно через неделю и принес план, позволяющий сократить расходы на строительство АЭС сразу процентов на десять. Не всех АЭС, а только некоторых, но десять процентов — это в деньгах очень много.

Например, станции на сто двадцать пять мегаватт (такие, которые в Корее сейчас строились) изначально должны были уложиться примерно в триста пятьдесят миллионов рублей. А «пятисотники» — примерно в миллиард, и вот по этим двум станциям его предложения давали экономию уже очень значительную. «Маленькая» по новым сметам укладывалась в четверть миллиарда, а «большая» — где-то в восемьсот пятьдесят миллионов, чуть побольше. Правда, чтобы к таким цифрам подойти, нужно было срочно потратить еще миллионов триста на дополнительное оборудование, но ведь никто не собирался строить только по одной такой станции, причем даже «маленьких» намечалось выстроить почти десяток. Так что смысл потратиться — был, однако денег на такие траты не было, и где их взять…

То есть мне понятно было, откуда эти деньги взять — и по этому поводу у меня состоялись две склоки сразу. Одна — с товарищем Первухиным: он-то ожидал, что я из загашника дополнительную денежку выну и наступит Средмашу сразу великое счастье, а я просто «отложила» на год строительство еще одной АЭС. А вторая состоялось с товарищем Патоличевым, и Николай Семенович, вместо того чтобы опять меня «Светиком» назвать, имя мне дал совсем уже другое: ему тоже не понравилась задержка в строительстве электростанции, но гораздо больше ему не понравилось уже другое:

— Я вот что-то в толк взять не могу: то ли я арифметику совсем забыл, то ли ты полной дурой стала. Зачем ты собираешься ставить, да еще в большом количестве, эти станции по сто двадцать пять мегаватт? Они же, в пересчете на мощность, на четверть дороже получаются, чем станции на пятьсот!

— А сообразить, что у нас в СССР овердофига мест, где станция на пятьсот вообще не нужна и никогда нужна не будет, вам сложно? Взять тот же Якутск: туда, между прочим, даже уголь для местной ТЭЦ возить приходится почти два года…

— А там, между прочим, станция всего на двадцать мегаватт и ее вполне хватает! С избытком хватает!

— Хватает, пока геологи вокруг не нашли новые месторождения золота и олова, а когда найдут — хватать уже не будет.

— Это где там такие?

— Где-то, я не геолог. Но они там точно есть: все же геология очень прозрачно намекает, что в таких формациях этого добра должно быть много. Но ведь мы сейчас даже геологические партии туда отправить не можем, потому что из-за дефицита энергии мы их обеспечить не сумеем! А если будет станция, то лет через пять они там наверняка что-то очень нужное найдут и потом с этой энергией будет несложно и рудники обеспечить!

— Ну да, они через пять лет найдут, потом сколько-то лет будут рудники строить — а куда ненужную энергию девать все это время? Уран-то станция все равно тратить будет! Ты бы поговорила с Михаилом Георгиевичем…

— С ним я уже поругалась, хотя до драки дело и не дошло. И с вами не дойдет, так как я поясню: реактор на этой станции можно на четверть нагрузки использовать, и тогда станция на одной заправке четыре-пять лет отработает. То есть уран не пропадет, а за шесть лет работы станции даже в таком режиме мы только на завозе топлива в Якутск ее окупим.

— Ну… насчет Якутска поверю, но твои предложения все равно выглядят…

— Нормально выглядят. Тем более нормально, что маленький реактор у товарища Первухина люди смогли слегка доработать,, и новый вариант уже будет пригоден для работы в сейсмоопасных регионах. То есть не столько сам реактор, сколько всю станцию: все же подвесить полтораста тонн куда как легче чем пятьсот.

— Куда подвесить: Что подвесить?

— На амортизатор какой-то, реактор станции подвесить. Наверное: я же не знаю, как они там сейсмоустойчивость обеспечивать собрались, на проект не смотрела. Не царское это дело, есть холопы умелые, пусть они и разбираются в деталях.

— То есть ты себя царицей возомнила уже?

— Я всего лишь инженер по ракетам, то есть знаю, как ракета выглядит. А еще я занимаюсь тем, что деньги считаю и думаю, как бы их правильнее среди народа поделить. Было бы денег больше — и делить было бы проще.

— А ты такие миллионы вообще за границу…

— Не такие уж и огромные, тем более, что старые «Алмазы» мы делать прекратили, а тут как раз на один едва бы хватило. Но если учесть, что из десяти таких маленьких реакторов намечается ставить к востоку от Байкала, выбор у нас кране невелик. И мое предложение тут оказывается самым дешевым…

— Ладно, царица ты наша… недоношенная, больше я