Сын Тишайшего-6 - Александр Яманов Страница 9

Тем временем эскадра противника приблизилась к бухте, разбившись на три колонны. Понятно, что со стороны строй выглядел хаотично и напоминал обычную лаву. Но я внимательно следил за тренировками собственного флота, поэтому могу оценить выучку экипажей противника. Судя по всему, гребными судами рулят алжирцы. Что вдвойне опасно. Надеюсь, ловушка сработает, а бравые магрибцы отправятся кормить азовских бычков.

— Сейчас будет залп, — произнёс Гордон. — Даже если мы накроем авангард, то басурмане просто не успеют развернуться. Им придётся идти до конца.

Будто услышав слова инженера, рявкнула первая засадная батарея. Судя по всему, некоторые капитаны заметили суету расчётов, освобождавших орудия, и сразу начали подавать сигналы остальным судам, но было слишком поздно. У галеры артиллерия расположена на носу, поэтому враги не могли ответить моим парням. Тут раздался новый залп, и расположение орудий окутал дым. После первого обстрела корабли магометан почти не пострадали. Зато сейчас одно из судов лишилось мачты, замедлив ход, а ещё три посудины вздрогнули от попаданий. Ритм, выбиваемый барабанами, ускорился, и эскадра только увеличила ход.

— А вот и дополнительный подарок! — инженер махнул в сторону груды камней.

Я сразу перевёл туда подзорную трубу и заметил небольшие шлейфы пыли. Всё-таки мои люди подготовились основательно, очистив дорогу от лишней грязи. В итоге противник не заметил вторую ловушку. Артиллеристы молодцы! Расчёты споро, но без спешки, отцепили пушки от передков и установили на заранее подготовленные позиции. Одновременно с приготовлениями прозвучали ещё несколько залпов первой батареи. И они оказались удачными, ведь эскадру расстреливали практически в упор. Одна из галер завалилась набок и начала тонуть, у других снесло часть такелажа и пострадали мачты.

Надо понимать, что боевые действия в XVII веке — дело неспешное, особенно на море. Это вам не быстроходные катера или автоматические пушки. Просто меня изрядно потряхивает, я перевожу трубу с одного места на другое, рассматриваю, что творится на отдельных кораблях, и слежу за подготовкой русской пехоты, приготовившейся отражать удар десанта. В общем, мне скучать не приходится, особенно с такой обзорной площадки.

Наконец вторая батарея заявила о себе в полную силу, а берег, где она расположилась, заволокло новой порцией дыма. Постепенно стрельба перешла в канонаду. Галеры тоже решили прервать молчание и ударили по берегу, повредив постройки, расположенные на нашей стороне берега. Меня уже откровенно трясёт, ведь до кульминации осталось буквально несколько мгновений или гребков.

Вдруг под одной из галер раздался мощный взрыв, взметнувший вверх огромные массы воды и обломки такелажа. Я шумно выдохнул, перестав скрывать внутреннее напряжение. В эскадре противника возникла паника, барабанный бой зазвучал разрознено или совсем прекратился, по палубам забегали матросы. А наша артиллерия продолжила молотить по останавливающимся судам. Новый взрыв и развороченная галера вызвали дружный вопль басурман, слышимый даже с моей позиции. Ещё и огонь перекинулся на несколько судов, добавив неразберихи.

Судя по сигнальным флажкам, командующий эскадры дал приказ отступать. И действительно, корабли начали тихо разворачиваться, потеряв ещё две боевые единицы. Ларчик нашей победы открывается просто. Морские мины китайцы начали применять лет триста назад. До Европы это изобретение докатилось в прошлом веке. Однако англичане и голландцы, использовавшие плавающие бомбы, отказались от их применения из-за низкой эффективности. Логика в решении адмиралов присутствует, уж больно ненадёжен взрыватель.

Зато русские инженеры постарались и создали более-менее эффективные мины. Они представляли собой бочку, наполненную порохом и взрывающуюся от удара. По идее — ничего сложного, но конструкция адской машинки выходит хрупкой и недолговечной. Хотя для операций вроде сегодняшней лучшего оружия не придумаешь. Мы закрепили мины на верёвках и притопили, чтобы они едва виднелись на поверхности моря. Надолго их не хватит и далее придётся утилизировать, однако дело сделано. В подтверждение моих слов на воздух взлетел нос очередной галеры. Итого минус семь. Неплохо с учётом того, что оставшиеся двадцать гребных судов получили различные повреждения, а одно скоро начнёт напоминать факел. Не всем командам удалось потушить пожары.

Оглядываю сражение, разбившееся на отдельные фрагменты, и с удивлением наблюдаю забавную картину. Комендант Мусин-Пушкин, размахивая шпагой, повёл вперёд отряд пехоты против вылезших на берег матросов потопленных кораблей противника. Какой герой! И как виртуозно вертит своей зубочисткой! Лишь бы не поцарапался. Обмылок решил прикрыть свои косяки, поразив меня полководческими талантами? Ну, хоть хватило ума и храбрости на такой поступок. Зачтётся. Если ревизоры не найдут особых растрат и саботажа, то придётся майора помиловать. Но лучше перевести его на менее ответственный участок. От греха подальше, так сказать.

Под грохот взорвавшейся крюйт-камеры одной из галер поворачиваюсь к сияющему Гордону:

— Поздравляю вас и лейтенанта Гинтера с повышением звания! Надеюсь, это не последние ваши успехи на поле брани и мирной жизни.

— Служу России! — гаркнул счастливый шотландец.

* * *

— Не вижу смысла штурмовать горный перевал, где засела часть десанта. Басурмане ведут себя на удивление грамотно. Думаю, они сами отступят, поняв, что основная армия разбита. А вот её мы не выпустим, — произнёс Морткин, ткнув карандашом в карту, разложенную на столике. — Нам бы ещё отогнать линейные корабли, уж больно мощная у них артиллерия.

Эта фраза предназначалась бледному и осунувшемуся Морозини, сидящему на складном стуле слева от меня. Левая рука капитана висела на перевязи, а сам он периодически морщился от боли в боку. Сражение в Днепровском лимане вышло жарким и, к сожалению, кровавым. Мы отогнали османскую эскадру, изрядно её проредив. Однако битву сложно назвать победной. Слишком велики потери.

— Нам нечего противопоставить новым османским кораблям. Русский флот понёс тяжёлые потери, в первую очередь это коснулось галеасов и галер. Самоубийственно выставлять против превосходящих сил магометан остатки нашей эскадры и пять флейтов, недавно пришедших из Воронежа. Там половина экипажей толком не нюхала пороха. Можете понизить меня до обычного матроса, но я людей на убой не поведу, — ответил венецианец, глядя мне в лицо. — Да, в случившемся разгроме лишь моя вина. И я уже подал в отставку и готов понести любое наказание. Только не надо губить флот. Плохо, что противник научился бороться с атаками стругов. Алжирцы и французы грамотно используют преимущество артиллерии и высоких бортов. Ещё они не такие возбудимые, как османы, и сохраняют холодный рассудок. В чём мы убедились, выбивая их из