Демократия по чёрному (СИ) - Птица Алексей Страница 9

На ближайшей станции, в вагон вошла полиция, забрав грабителей. Осмотрев место происшествия, и опросив всех свидетелей, они признали право Луиша на самооборону, обязав явиться в полицейский участок, по прибытии в Нью-Йорк. В том, что их не забрали с собой сразу, сыграло роль то, что все пассажиры вагона, в один голос, заявили, что, кроме попытки ограбления, была и попытка изнасилования, столь юной и привлекательной дамы. И подтвердили свои показания письменно.

Разместившись в гостинице, Луиш посетил сначала в полицейский участок, получив там повестку явиться на суд, и заверения в том, что он будет оправдан, несмотря на смерть одного из грабителей. А потом, отправился по полученному от Феликса адресу. Зайдя в недавно отстроенное здание, он зашёл в кабинет к Мойше Левинсону. На табличке кабинета, правда, значилось, другое имя, а именно: Майкл Левинс. Ну да, не суть.

В кабинете он не задержался, выложив весь запас алмазов, привезённых с собой, и получив, вместо них, вексель на предъявителя, на большую сумму. Может, он и потерял при перепродаже ювелирных украшений и алмазов, но не критично, и полученная сумма позволял ему жить безбедно, очень долго.

Но, он привык к другой жизни, и не хотел здесь долго оставаться. Его ждал Мамба, и он не собирался его покидать. Сейчас в его руках было столько денег, сколько он не мог даже себе представить раньше, и это был не предел, так стоит ли предавать из-за них человека, который поможет ему стать ещё богаче, при этом, не напрягаясь. Не стоило, конечно, ответил он себе. Да и свыкся он уже, с другой жизнью, не похожей на ту, которая окружала его сейчас.

Майкл Левинс направил его к своему торговому агенту, который нашел изобретателя пулемёта Сэмюэля Макклена.

Стив Роджерс встретил Луиша, как говорится, с распростёртыми объятиями, сразу перейдя с ним на короткую ногу. Свой свояка, видит издалека. Узнав, зачем прибыл Луиш, он рассказал ему все об изобретателе, и ещё массу нужной и полезной информации, а также массу, абсолютно, бесполезной.

Узнав о переделке, в которую попал Луиш, и необходимости явиться в полицейский участок, а также о его финансовых возможностях, он, извинившись, исчез на два часа, оставив в своём кабинете Луиша одного. Амош никуда не торопился, он был совершенно свободен. Мария сидела в номере, и не собиралась оттуда сбегать.

Дождавшись Стива, он получил бумагу, в которой указывалось, что все обвинения в убийстве с него сняты, и американское правосудие не имеет к нему претензий, ну и прочая юридическая чушь. Его кошелёк при этом похудел на двести долларов (большая сумма, по тем временам), взамен получив надёжного партнёра, таким образом, подчеркнувшего наличие полезных связей, и готовность решать болезненные, и непростые вопросы, в будущем.

Обсудив много проблем, на своём, не очень хорошем, английском, впрочем, не сильно отличавшемся от американского языка, они расстались, довольные друг другом.

Луиш Амош получил все нужные ему сведения, да и много ещё чего, в том числе, перспективы дальнейшего сотрудничества. А Стив Роджерс, выход на африканцев, в обход своего нанимателя. В перспективе получать больше денег, чем сейчас.

Открыв свой блокнот, он посмотрел на одну из записей, оставленных им после беседы с Амошем. Она гласила: чернокожие изобретатели. Ремесленники, квалифицированные рабочие, успешные фермеры. Задачка была посложнее, чем предыдущая, но решаемая.

Чёрные ищут чёрных! Впрочем, это их право, чем меньше их будет в Америке, тем лучше её белым жителям, а то не продохнуть от их гетто, рассадника лодырей, и нищих.

Целый месяц, Луиш Амош мотался по стране. Он искал изобретателей, инженеров, а также, специалистов в области сельского хозяйства, по представленному Стивом списку. Но действительность оказалась намного жёстче, чем он предполагал. Формально, всё негритянское население САСШ было свободным, но по факту, они были отпущены в свободное плавание. Чернокожих фермеров, вообще не существовало в природе, а были только наёмные работники, работавшие за центы и еду.

О том, что они могли заработать большие деньги на предпринимательстве, и торговле, вообще речи не шло. Практически, не было квалифицированных рабочих, и тем более, инженеров. Абсолютное большинство населения было неграмотным, или малограмотным.

Но, были и исключения из общего правила, вот за такими исключениями, пробившими себе дорогу собственным лбом и характером, и гонялся Луиш, выискивая их из общей массы, люмпенизированного чернокожего населения. Искал он и тех, кто готов был переехать в Африку, набирая из их числа совсем отчаявшихся, и устроив даже для них обучение стрельбе, наняв для этой цели отставных американских военных.

Через полгода невероятных усилий, он подготовил пятьсот человек, в качестве солдат, и ещё чуть больше трёхсот семей, пожелавших вернуться на историческую Родину. Это были не самые лучшие, а просто самые бедные и отчаявшиеся люди, готовые на всё, лишь бы выжить.

Луиш, фактически спас их от голода, обеспечив продуктами и перспективами дальнейшей жизни. Деньги катастрофически таяли, Мария бесилась, но не с жиру, а оттого, что ей не нравилось здесь.

Она была, как кошка, родившаяся на помойке, совсем как та, которую описал в своём рассказе «Королевская Аналостанка» Эрнест Сетон-Томпсон, и как не окружай её комфортом, её всё равно тянуло обратно в Африку (к помойным бакам, где всё было привычное и родное), а не лежащей на золотом подносе, с расчесанной роскошной шерстью.

Всё её раздражало, и вычурная лепнина потолков съёмной квартиры, и тяжёлые бархатные портьеры, которые закрывали яркое солнышко, и импозантные люди, прогуливавшиеся по центральным улицам Вашингтона. Ей хотелось в Африку, бегать под палящим солнцем, ходить, едва прикрытой, и жить простой, но понятной жизнью. Дикарка, что с неё взять.

Решив всё, что можно, и наладив, с помощью оставшихся денег, всевозможные связи и нужные знакомства, Луиш засобирался обратно. Пароход «Индепенденс», издав протяжный гудок, увозил его, вместе с Марией, обратно в Африку.

Мимо парохода проплывали берега американского берега, без сожаления провожая две тысячи человек негритянского населения, и увозя в своих трюмах пятьсот магазинных винчестеров, большое количество боеприпасов к ним, и к пулемётам, на остальное у него уже не хватило денег.

Сэмюэль Макклен сидел в своей мастерской, в округе Вашингтон штата Айова, и усердно корпел над чертежами. Лавры изобретателя станкового пулемёта Хайрема Максима не давали ему покоя, он сможет, он наверняка сможет. Он забыл и про сон, и про еду, и про жену. Ему нравилось изобретать оружие. Как и всякий американец, Сэмюэль был поклонником любого оружия.

Не имея пистолета, он чувствовал себя голым и незащищённым. Похожие чувства испытывали и другие американцы, и не только тогда, но и в наше время. это повальное увлечение всевозможным стреляющим металлом, у них уже было в крови. А лавры других изобретателей не давали Макклену покоя, заставляя беспрерывно сидеть над чертежами, и создавать всё новые и новые конструкции.

Полученные от Стива Роджерса деньги, быстро закончились, позволив ему приступить к разработке пулемёта. Идея захватила его полностью. Днями и ночами, бывший врач, откинув такие мелочи, как еда и сон, и забросив свою врачебную практику, работал над своим оружием, и гораздо больше, чем раньше.

Дверь в его мастерскую широко распахнулась, и голос жены, звонким колокольчиком, пропел: — «Вот он, вторые сутки сидит над своей железякой. Насильно приходится кормить, а деньги уже почти закончились, скоро продукты покупать будет не на что! И дети спрашивают: — «Где папа?»»

Макклен поднял голову, устало протирая глаза. Напротив него стоял невысокого роста господин, с роскошными чёрными усами, одетый в хороший твидовый костюм и щегольский котелок. Он никого не ждал, а этот посетитель не был похож на коренного американца. Непонятно, каким попутным ветром, его занесло в его мастерскую.

— Вы позволите? — спросил незнакомец, приподняв над головой свой головной убор.