Письма бойцов - Андрей Владимирович Максимушкин Страница 8

Развернувшись под прикрытием авиации и артиллерии мехбригада снесла и втоптала в грунт укреплённый плацдарм на правом берегу. Атаку тяжелых «Мастодонтов» с бронегренадерами уже расстроенная оборона не держит никак. Увы, захватить переправы удалось частично. Трофеями бронегренадеров стали баржи, понтоны, лодки и прочий плавучий, местами очень даже полезный в хозяйстве мусор.

В Африке не все как у людей, Нил разливается летом. Иван Дмитриевич, вышел из машины на берегу широкого водного потока. Вокруг благодать и благолепие, вся местная кусачая живность попряталась от грохота. Вон артиллерия до сих пор бухает.

— Что стоим? — вопрос адресовался трем унтерам и подвернувшемуся под руку начальствующему над третьим парком. — Разворачиваем паромы. Первый и второй в большие, остальные давайте по три маленьких с комплекта.

Затем Никифоров вместе с половиной офицеров батальона побежал осматривать плавучие трофеи. Противник пока не мешает. Солнце уже жарит, но еще не высоко, от реки веет прохладой — самое время потрудиться в темпе как артельщики в ожидании премиальных.

Русский заводской понтонный парк, это большой конструктор. Из него можно собирать, как мосты разной длины и нагрузки, так и паромы. Если подойти творчески, то большой паром из целого парка как раз должен выдержать 50 тонн нагрузки, только по расчетам Никифорова требуются три дополнительные балки и связи. Грести давно уже не нужно, в каждом парке по четыре лодочных мотора. Главное — про бензин не забывать.

Работа на берегу кипела. Пока одни собирали секционные паромы, другие сколачивали плавсредства из лодок, готовили сходни на баржи, вязали плоты из бревен и пустых бочек.

— Неприятственно, плохо очень, — мрачно произнёс штабс-капитан Никифоров получив рапорт от фельдфебеля Генералова. Взводный докладывал в виде расхристанном, китель неизвестно где, рубаха расстегнута, вместо пилотки колоритная соломенная шляпа. Впрочем, офицера не уставный вид сапера не волновал, он тоже оставил лишнее обмундирование в машине и щеголял трофейным пробковым шлемом.

Увы, родное интендантство не озаботилось тропической формой. Хотя тот же самый пробковый шлем известен русской армии со времен Скобелева. В отличие от фельдфебеля, Никифоров не расставался со «шведой» и подсумками. Очередная переправа вызывала у него подспудные иррациональные опасения. Прям мистика какая-то. Так и воды бояться начнешь, чего доброго.

— Собираем доски и приколачиваем к жердинам, — вынес вердикт офицер. — Не подумали, увы. Надо записать и внести в рапорт на будущее.

Вопрос касался самой элементарной вещи. Готовясь форсировать Нил, забыли про банальные моторы для лодок и самодельных барж. Простая ходовая вещь, продаётся в любом уездном городе за несколько десятков рублей, но то в России, а здесь в Египте до города ещё надо дойти, и не факт, что там что-то найдется. Хоть с машин моторы снимай и гребные валы к ним из ломов вари!

На берегу уже собиралась пехота. Дополнительным рабочим рукам тут же нашлось применение. Работы в армии всегда много. Ее не переделать при всем желании.

Однако, первыми на тот берег ступили крепкие жилистые мужчины из разведроты. Легкие Т-24 и Т-27 спустились на берег и пошли в воду. Плавучие танки казались большими жуками-плавунцами, над рекой поднимались темно-зеленые в светлых пятнах конические башни с торчащими пулеметами или «Эрликонами». Скоростью эти машины не отличались, за танками тянулся сизый дымок выхлопа, над водой разносилось стрекотание двигателей, от корпусов расходились длинные усы. За танками плыли четыре бронетранспортера. Как понятно единственные БТР бригады, на которые нашлись специальные поплавки.

Следом за разведкой рванула пехота на паромах и баржах. Кому не досталось моторов дружно гребли, причем не только самодельными веслами, но и прикладами.

Авангард закрепился на противоположном берегу и радировал — «Все спокойно». Следом Нил с первым эшелоном пехоты пересекли наблюдатели гаубичных батарей, сами «гроза полей» и «боги войны» развернулись прямо у переправы.

Волнение вызвала погрузка тяжелых «Мастодонтов». Не обошлось без накладок. Первый танк медленно вполз по железным листам усиленного пандуса. Паром качнулся под тяжестью машины, во все стороны побежали волны. И все, понтоны глубоко погрузились в воду, паром плотно сел на мель. Пришлось спихивать его на глубокую воду вторым танком. Конструкция выдержала. Саперы раскрепили танк тросами, запустили моторы, паром величественно как линкор двинулся через реку.

До вечера успели перебросить всех. Противник инициативы не проявлял. Разведка замечала разъезды, дозоры на горизонте, но сблизиться и атаковать англичане и не пытались. Обстрелов тоже не было.

День прошёл в высшей степени удачно. Два развалившихся плота не считаем. Никто не утонул, никого не покусали крокодилы. Намоченное имущество и утопленную машину с трехдюймовыми снарядами не считаем. Перевернувшийся на откосе бронетранспортер тоже дело житейское. Машина шла без людей, водитель успел пригнуться и уцелел. Сам БТР быстро поставили на гусеницы. Мелочи жизни.

Отличился ефрейтор Гитлер. Семен подстрелил в тростниках и приволок в лагерь трехаршинную кобру. Здоровенная гадина, одна голова в кулак молотобойца, от зубов и сапог не спасет.

— Куда ты это потащил? — возмущался унтер-офицер Селиванов, — увижу или почую запах, месяц будешь отхожие места копать и закапывать.

— Выварю и чучело набью. В зубы унтер-офицерский погон вставлю.

— В задницу себе эту башку вставь!

— Чучело сделаю, сам прибежишь фотографироваться.

Лучше бы Гитлер этого не говорил. Фотоаппарат штука дорогая, но у офицеров и нижних чинов нашлось с полдюжины на батальон. На ближайшие два часа к несчастной кобре выстроилась очередь желающих запечатлеть себя на фоне Нила с гадиной в руках или на шее. Прибежавший на шум Кравцов сам оценил находку и послал денщика за своим «Цейсом».

С чучелом у Гитлера не получилось, хоть и нашлись помощники. В результате шкуру с кобры снял, а остальное выкинул. Впрочем, ползучей гадости в окрестностях немало, так что сапер не оставил надежду разжиться подходящим экспонатом и обработать его достойно.

Пока основные силы бригады переправлялись, маневренные группы разбежались далеко вперед, глубоко в пустыню не заходили, все получили жесткий приказ — держаться обитаемой полосы. В Сирии и Трансиордании уже бывали случаи, когда из-за поломки техники или закончившегося бензина люди навсегда оставались в пустыне. Несколько таких отрядов даже нашли, высохшие под палящим солнцем мумии похоронили на месте.

Ночью батальоны приводили в порядок, а с рассветом мехбригада двинулась на Александрию. Причем на марше ее догнали маневренные группы и разведка 3-го мехкорпуса. Оказывается, старые друзья шли и переправлялись чуть