Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов Страница 8

что ему по возрасту в «отцы» годился — от деда остался в наследство. Прижимистый и экономный с детства брат любой вещице находил применение, а на его постоянную «запасливость» мать ворчала. Но так ведь и прав, когда всегда приговаривал — «идешь в лес на пару дней, бери припас на неделю». Потому сейчас в рюкзаке отыскались и совершенно бесполезные вещи, которые были бы очень необходимы, составляй они единое целое, а по отдельности даже не придумаешь, как их использовать, хоть тресни.

Вот что ему делать с непочатой коробкой капсюлей и десятком неснаряженных металлических гильз 32-го калибра?

Ружья нет, а порох появится не скоро, бог знает сколько лет должно еще пройти. Также бесполезен смартфон, на котором осталось всего треть зарядки батареи — еще день и все, «туши» экран. К ним можно добавить горсть мелочи с денежными купюрами, к тому же вышедшими из употребления еще в том времени, да к ним еще пачку сигарет — Лембит отродясь не курил, и не собирался начинать — «дыхалку» всегда берег, и здоровый образ жизни постоянно вел. Одно хорошо, что таких бесполезных вещей немного, самая малость, все остальные представляют в его положении «попаданца» немыслимое по нынешним временам достояние.

Отогнав из головы не нужные сейчас мысли, Лембит снова прижал к правому глазу «подзорную трубу», теперь уже не только рассудком, но и всей душой принимая новый для себя мир в самом его пакостном состоянии. И свой выбор он сделал импульсивно, и с точки зрения разумности 21-го века, неправильный, заняв абсолютно проигрышную позицию, ведь Ливония практически вся завоевана, а местное население подвергается насильственной христианизации. Со временем оно будет полностью покорено, частично онемечено, ведь нужны не только рабы, но и слуги.

Да, эсты еще язычники, только началось кровавое восстание, но оно будет вскоре подавлено, уже в следующем году, когда падет Юрьев и там погибнет князь Вячко. И все — рыцари вырежут всех недовольных, за век вырастет три-четыре поколения, и латыши с эстонцами потихоньку превратятся для немцев в своеобразных «илотов» древней Спарты. Так что если искать аналогии, то в истории найдется масса примеров.

Пристально разглядывая древнее городище эстов на невысоком холме, Лембит осознавал, что видит его в последние дни существования. Не сейчас, так чуть позже «меченосцы» его возьмут приступом и выжгут, истребив начисто все взрослое население — так они поступали со всеми непокорными селениями. Вполне рациональный подход — из упрямцев хороших и покорных рабов не выйдет, а потому во избежание будущего восстания таких туземцев лучше показательно перебить со всей жестокостью. И это действие неизбежно принесет страха в души других, которые хотят жить. А раз так, то покорятся новым завоевателям, что принесли сюда веру огнем и мечом, склонят перед ними головы. И встав на колени, уткнутся лбами в грязные сапоги своих повелителей, что мечом овладели их землями…

— Однако не сейчас, — пробормотал Лембит, — с наскока овладеть городищем не вышло, но вот завтра будут пробовать взять силой. А она у них изрядная, ведут себя совершенно уверенно.

Действительно — противника примерно полторы сотни живой силой, и может быть два десятка еще караульных и дозорных, находящихся вне зоны видимости. Так что Тармо не ошибся, правильно подсчитав неприятеля, все конные, но без «заводных», зато с санными упряжками. Вот только подавляющее большинство лошадок низкорослые, местные крестьяне обзаводятся в своих хозяйствах. Пусть крепкие и выносливые, неприхотливые в уходе и кормежке, но низкорослые, до верховых коней статью не подходят. Не кавалерия это, а скорее ездящая пехота, как раз тот род войск, что для набегов на соседей в этом болотно-лесном краю подходит.

Однако были там и другие всадники, пусть немного, чуть больше десятка, но они имелись, и сразу же бросились в глаза — кони высокие статью, крепкие, покрытые белыми попонами, на которых красным цветом изображены во многих местах кресты и ниже их мечи. Узнаваемая по истории эмблема призванных в крестовый поход римскими папами на «восточных» язычников и схизматиков западноевропейских рыцарей. И таких «братьев» было трое, но ведь за каждым следовали оруженосцы, что были вооружены не хуже — ведь каждый из них тоже мог получить заветные золотые шпоры. Пусть латников полтора десятка, но это силища неимоверная в эти времена, каждый сродни танку, и остановить атаку сразу всех вместе даже сотня ополченцев не могла. Да и что могут необученные военному делу мужики, они ведь даже строй держать не смогут. И как помниться, в столкновения с рыцарскими орденами эстонцы и латыши терпели поражения, с крайне редкими эпизодическими победами — как раз то исключение, что подтверждает правило. Та же участь постигла и пруссов, которые отчаянно сражались с Тевтонским орденом, хотя их сопротивление продлилось намного дольше, до полного истребления этого народа как такового.

Так что эсты оказались вполне разумными — получив кровавый урок, который им будет даден в следующем году, они покорятся, окончательно примут крещение, и выживут, меняя повелителей. А в двадцатом веке впервые обретут независимость, как и латыши, что уже полностью покорились. И пример перед глазами — две трети отряда этого крестоносного воинства составляют именно талабы, одно из племен латгальцев. И это расчет с их стороны — заранее встали на сторону победителя. Ведь присоединится к сильному вовремя, означает массу «плюшек», вернее «костей», что им перепадет от «барского стола». А как тут иначе — даже верных собак кормить положено, а то произойдет то, что случилось с одним из героев «Игры Престолов»…

— А ведь возьмут завтра городище, носа высунуть из-за тына не дают, со всех сторон обложили, — пробормотал Лембит, продолжая внимательно рассматривать стан крестоносцев. А те себя вели поразительно нагло — установили вблизи от тына бревенчатые стенки, разобрав строения возле городища, а то вообще собранные из жердей щиты, приставив подпорки. За ними прятались немногие арбалетчики в белых плащах и железных шапках, похожие как горошины из одного стручка на того парня, которого Лембит сегодня ночью зарубил в лесу. И через небольшие амбразуры вели стрельбу по мелькавшим за остриями тыны головам эстов, а то и по надвратной башенке, из которой пытались стрелять русские дружинники. Последних Лембит определил по железным коническим шлемам, а вот одеты они были не в косматые шубейки-безрукавки, а в полушубки, пусть и необычного покроя. Но было их немного, с полдесятка, возможно другие просто не появлялись на валу.

— Сколько твоих одноплеменников в городище, я имею в виду тех, кто может держать в руках оружие?