Порядок подчинения - Дейл Браун Страница 77

Тычина кивнул, глубоко вздохнул и последовал за Панченко обратно в комнату инструктажа боевого штаба. Возможно, он излишне драматизировал, подумал он. Возможно, это была не полномасштабная атака, или, возможно, воздушное патрулирование заставило бы российские бомбардировщики вернуться — патрулирование было усилено после инцидента прошлой ночью. Он мог слышать обычную какофонию разговоров, доносящуюся из комнаты связи, стук телетайпов и факсов, гул компьютеров. Ничего не должно было случиться, подумал он. Черт возьми, он позволил Петру Панченко, человеку, которым он действительно восхищался и которому хотел подражать, увидеть свою испуганную, опасливую сторону. Теперь он должен был по-настоящему взять на себя ответственность, подумал Тычина.

Внезапно все огни погасли, звук, более громкий, чем тридцатилетние грозы, прокатился по подземному сооружению, и все в сознании Павла Тычины погрузилось во тьму.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Над Адриатическим морем, в 900 милях к западу от авиабазы Львов

В то же время

Они покинули базу Королевских ВВС Лоссимут в Шотландии, направляясь на юго-восток, под прикрытием проливного дождя и низких облаков. Первый звуковой удар раздался через шестьдесят секунд после взлета, и его услышали лишь несколько рыбаков и китобоев в Северном море. Они оставались на большой высоте со скоростью два Маха, летя теми же реактивными авиалиниями, что и Concorde и другие военные самолеты, пока не пролетели над Атлантикой далеко от побережья Испании, где самолет встретился со специальным воздушным заправщиком KC-10 Extender ВВС США. Через пятнадцать минут, полностью заправленный топливом, самолет снова повернул на восток и отпустил дроссели. На скорости два Маха обычные турбореактивные двигатели были выключены, и были задействованы прямоточные реактивные двигатели. Теперь, двадцать минут и полторы тысячи миль спустя, они с ревом неслись над Адриатическим морем на высоте ста тысяч футов.

Каждая миссия новейшего разведывательного самолета ВВС США SR-91A Aurora была не только рекордсменом авиации — это был совершенно новый опыт для человечества. «Аврора» представляла собой большой самолет треугольной формы, полностью изготовленный из термостойких композитных материалов — фюзеляж был одновременно несущим корпусом, наподобие гигантского цельного крыла, а также важнейшим компонентом прямоточных двигателей комбинированного цикла. Большая часть самолетов длиной 135 футов, шириной 75 футов и полной массой в триста тысяч фунтов работала на топливе — но не на реактивном топливе JP-4 или даже JP-7 с высокой температурой воспламенения, как на предшественнике Aurora, SR-71 Blackbird, а на переохлажденном жидком метане. Это была самая быстрая машина для дыхания воздухом, когда-либо построенная.

При взлете из Лоссимута SR-91A сжигал газообразный метан, смешанный с жидким кислородом, через четыре больших канала двигателя в нижней части самолета, очень похожих на двигатели на жидком топливе космического челнока. При скорости 2,5 Маха, или скорости, в два с половиной раза превышающей скорость звука, подача жидкого кислорода постепенно прекращалась, сопла ракеты втягивались, и двигатели переключались на работу с прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Прямоточный реактивный двигатель представлял собой виртуальную полую трубу с выпуклой внутренней частью, которая сжимала поступающий воздух подобно гигантскому компрессору реактивной турбины; затем добавлялось метановое топливо и смесь сжигалась. Полученная тяга была в четыре раза мощнее, чем у любого другого существующего самолета — в тот момент «Аврора» больше походила на космический корабль. Еще одна дозаправка над Аравийским морем и далее к месту назначения на Окинаве, Япония. При заходе на посадку прямоточные реактивные двигатели отключались, турбореактивные двигатели перезапускались, и выполнялся «нормальный» заход на посадку — если прямой заход на посадку длиной в пятьсот миль и скоростью двести миль в час можно было считать нормальным — и миссия завершалась.

В ходе этой миссии экипаж из трех человек примерно за три часа облетел бы треть Земли и сфотографировал более семи миллионов квадратных миль земной поверхности, передав снимки через спутник в Управление военной разведки в Вирджинии. Снимки — радарные с синтезированной апертурой, наклонно-оптические дальнего действия, цифровые оптические устройства с заряженной связью и инфракрасные линейные сканеры — наряду с данными от десятков электронных датчиков будут разработаны и проанализированы задолго до того, как «Аврору» припаркуют в специальном ангаре на Окинаве, чтобы дать ей остыть — ее оболочке температура легко превышала тысячу градусов по Фаренгейту, и проходило около двадцати минут, прежде чем кто — либо мог хотя бы приблизиться к самолету — и экипаж в скафандрах, наконец, покидал самолет. На следующий день — еще одна серия разведывательных миссий, новые установленные рекорды и финальная посадка на их домашней базе в ВВС Бил, Калифорния.

Сторонники SR-91A Aurora часто говорили, что члены экипажа являются ненужным дополнением — все, что делается на Aurora, от взлета до посадки и всех разведывательных и навигационных работ, полностью компьютеризировано. Итак, когда электромагнитные датчики и датчики частиц на борту «Авроры» вышли из строя, когда она пролетала над Адриатическим морем, разведывательный компьютер просто записал данные, перезагрузился, провел полную самопроверку миллионов своих компьютерных чипов и схем и начал записывать больше информации, автоматически повторяя процесс шесть раз в секунду. Людям, находящимся на борту, не было ни отчета, ни предупреждения, ни изменений в плане полета.

Казалось совершенно нормальным, повседневным явлением, когда одновременно вспыхивают полдюжины солнечных вспышек — на поверхности Земли, над Восточной Европой.

«Эй, детка!» Майор ВВС Марти Пью, инженер и RSO (оператор систем разведки), позвал по интерфону. Хотя кабина самолета была полностью герметизирована, все члены экипажа «Авроры» были одеты в скафандры, как астронавты, которыми они и были, и они были пристегнуты ремнями так надежно, что двигаться было практически невозможно. Во время высотной части полета на высокой скорости было произнесено очень мало разговоров, поэтому, когда что-то происходило, взволнованный голос мгновенно привлекал всеобщее внимание. «Эй, я получил несколько показаний энергии частиц, которые просто зашкаливают».

«Принято», — ответил полковник Рэндалл Шоу, командир миссии. «Я провожу проверку системы управления полетом, Снап. Приготовиться». Он получил два щелчка по микрофону от командира воздушного судна Грэма «Снапа» Монди, который просто переместил руки немного ближе к установленной сбоку ручке управления и дросселям. В обычном самолете проверка управления полетом повлекла бы за собой перемещение ручки управления, переключение дросселей, возможно, отключение автопилота и выполнение нескольких плавных разворотов. Не на Авроре — плавный разворот может сбить их с курса на двести миль, а полет без автопилота на скорости шесть махов может превратить их в сверкающий метеор за считанные секунды. Проверка системы управления полетом представляла собой простую голосовую команду и двухсекундную самопроверку, в ходе которой компьютер