Газонокосильщик (черновик) - Антонио Морале Страница 61

Один из парней что-то шепнул ему на ухо, второй покровительственно похлопал по плечу, подбадривая, и грузный мужик, тяжело вздохнув, пустился в пляс, изображая то ли лезгинку, то ли конвульсию под ударами электрическим током…

Парни довольно заржали, ещё раз похлопали начинающего танцора по плечам и двинулись по своим делам, перекидываясь шутками и словечками на блатной «фене»…

Я уже собирался уходить, швырнув опустевший стаканчик в переполненную мусором урну, но передумал, услышав громкий, испуганный женский голос.

На углу, возле пекарни, стояла симпатичная русская девушка лет двадцати пяти, с грудным младенцем на руках. Ребёнок сжимал свои крошечные кулачки, дёргал мать за сиську и требовательно намекал на «пожрать».

— Ну что, Ань, может, пойдём чайку выпьем? — перегородив дорогу девушке, ухмылялся смуглый щуплый парень с цепочкой на шее.

— Отстань, Витя! — капризно произнесла брюнетка с курносым носиком, пытаясь свести всё к шутке.

— А что ты такая злая? — с вызовом в голосе произнёс второй из тройки парней. — Чай ни недотрога! Рыжему дала за так, ребёночка ему родила… А долг за него отдавать не хочешь! Нехорошо! Нужно отработать!

— Пойдём к нам на хату, быстро отработаешь, ещё и в плюсе останешься! — заржал третий, с прищуром глядя на младенца. — Молочка своему малому купишь…

— От молочка и я бы не отказался… — произнёс Витёк, мечтательно глядя на белую, с синими прожилками грудь брюнетки.

— Никуда я с вами не пойду! — истерично взвизгнула девушка, безуспешно пытаясь протиснуться сквозь парней и пустив в ход последний женский аргумент — крик. — Руки уберите!

— Ну чё ты ломаешься, как целка⁈ Не целка ведь… — не сдавался Витёк, нагло помацав девушку за задницу, подхватив под локоть и потащив за собой…

Сука! И ведь ни одна сука не шелохнулась, чтобы помочь… То ли люди здесь очерствели, то ли это в порядке вещей…

— Да пошли вы! — зло бросила девушка, вырвалась, уличив момент, и бросилась через дорогу, крепче прижимая младенца к груди.

Парни расхохотались ей вслед, свистя и улюлюкая, словно на охоте, и ничуть не смущаясь прохожих, принялись громко обсуждать беглянку между собой…

— Всё равно рано или поздно попадёшься нам! Вечно убегать не сможешь, Ань! — выкрикнул в след брюнетке первый.

— Вот сука! — разочарованно бросил второй, сплюнув на асфальт. — Опять смылась…

— А мне нравятся такие дикие… Необъезженные…

— Да куда там! Рыжий её уже и в хвост и в гриву объездил!

— Я тоже хочу… — мечтательно хмыкнул один из парней.

Троица снова громко заржала, а я закрыл глаза и сделал глубокий вдох…

Сраное болото! Стариков пинают, девушек унижают, живут за счёт других, а «свои» всегда отворачиваются, не желая лезть в чужие разборки и проблемы.

Самая обычная воровская культура, которую романтизировали в бывшем Союзе да и сейчас, про которые пишут книжки, которую насаждают молодёжи — понятия, воровской кодекс чести, тюремная романтика, жаргонные словечки, бунтарство, независимость, желание обогатиться за счёт чепушил…

Нет здесь никакой романтики! Они ведут себя как крысы, не уважают людей, грабят своих же. И это хвалёная русская мафия? Трясущая стариков по подворотням и щупающая девок средь бела дня на улицах?

Да, знаю, основной костяк русской мафии занимался более крупными делами — мошенничеством, рэкетом, наркотиками, оружием, контрабандой, проституцией, «крышеванием» казино, ломбардов и ресторанов… Но ведь эти пацаны, чувствующие себя хозяевами мира, расхаживающие по району, словно местные царьки — это тоже их «бойцы», основа их маленькой армии…

Странно, вроде и принципы работы у них с байкерами схожи — контрабанда, рэкет, бандитизм… Но есть маленькое отличие — байкеры горой стоят за своих. Тронь одного из них, сразу свяжешься со всей бандой. А тут… Тут будто люди не важны — важны лишь бабки, статус и влияние… Люди лишь дойные коровы, а не «свои»…

* * *

Домой я вернулся после полудня. Настроение было каким-то… будто искупался в чане с дерьмом…

Да, наверное, глупо было туда приезжать… Что я хотел там найти? Друзей, земляков, единомышленников? Примкнуть к своим?

В большинстве своём — это уставшие, испуганные люди, погружённые в свои проблемы и думающие, как бы выжить. Этим людям самим до себя — они живут своей жизнью…

Да, байкеры тоже не святые, и становиться одним из них я не собираюсь — это просто очередная ступенька в моих планах. Но русская мафия… Это вообще самый низ, самое дно этого болота — это обычные зеки вкупе со своими бывшими врагами кэгэбэшниками, присосавшиеся к людям, как пиявки, словно паразиты, и паразитирующие на своих соотечественниках.

Но попробовать стоило… Да и кое-какие мысли по поводу своих бывших соотечественников, гордо именующих себя «Русской мафией», у меня появились. Осталось продумать, как их использовать…

Хм… Значит, всё же поездка в Маленькую Одессу была не напрасна. Это радует…

Я припарковал байк у дома, поднялся на пятый этаж, задумавшись о своём, и забыл, что обещал Энджи купить что-то съестное домой.

— Ты купил поесть? — встретил меня недовольный голосок моей рыжей соседки по комнате.

— Ты до сих пор валяешься? — удивился я, увидев бесстыже изогнувшее, голенькое женское тельце в своей постели.

— Угу! — ничуть не смутилась Энджи, подразнивая меня. — Вот, книжку читала, — продемонстрировала она мне томик Стивена Кинга с загнутыми страницами. — Так что там с едой? — нахмурилась девушка, выразительно взглянув на мои пустые руки. — Купил?

— А должен был? — хмыкнул я.

— Грубиян! — фыркнула радиоведущая. — У тебя, вообще-то, девушка живёт. Это ответственность! А ты… Мужлан!

— Живёт? — удивился я. — Я думал, ты погостить на недельку приехала…

— Думал он… Думать это не твоё!

— Кто бы говорил! — парировал я.

— Нарываешься, парнишка! Останешься без сладкого!

— Кстати о сладком… Поехали пообедаем, что ли… — предложил я, проявив чудеса галантности и продемонстрировав наличие хороших манер. — Прокачу тебя с ветерком на железном коне. Только юбку покороче надень.

— Ого! — удивилась рыжая, выпрыгивая из постели. — Неожиданно! Не такой уж ты и мужлан! Глядишь, я из тебя и вылеплю что-то путное…

— Сейчас кто-то договорится, и я поеду один! — пригрозил