Пушинка в урагане (Контуры нового мира). Часть 2 - Сергей Юрьевич Ежов Страница 6

кошельку островитяне стерпеть не смогли, и впали в ура-патриотический раж. Во всех газетах печатали карикатуры, в которых изображали, как и в какие сроки, Англия поставит на колени Россию. Общество воспылало патриотизмом и не только кричало о войне, но и, в виде своих представителей, делом подтверждало лозунги. Только за первую неделю после объявления войны, британский флот пополнился тридцатью тысячами добровольцев, вдвое больше пожелали служить в авиации, причём полторы тысячи из них — на собственных самолётах. С одной стороны, количество самолётов в английской авиации достигло количества почти в две с половиной тысячи машин, а другой стороны качество этого хлама было весьма невысоким: три четверти поступивших в ВВС самолётов было французской и собственно английской разработки и производства, и представляло собой коллекцию сырых поделок различной степени убожества. О дисциплине и уровне боевой подготовки говорить вообще не приходилось: титулованные недоумки, приходя на службу, требовали себе званий и должностей «сообразных титулу», а командование шло им навстречу, давая должности аристократам, и отстраняя опытных командиров недостаточно высокого происхождения, а те, в свою очередь, косяком пошли в отставку. В самом деле, кого по итогам войны сделают крайними? Понятно, что не аристократов.

* * *

За всей этой военной суетой как-то незаметно прошло погребение кайзера Второго Рейха Вильгельма Первого. Церемония получилась до неприличия скромной, так как большинство мероприятий было объявлено чисто семейными, к тому же, многие царствующие дома прислали на похороны второстепенных представителей.

На похоронах всплыла неожиданная новость: кайзерина Августа жива. Она на двухместной «Сороке», управляемой лейб-пилотом Алексом фон Черновым, в ночь убийства её мужа, ускользнула из Городского Дворца и сумела долететь до Бельгии. Дозаправку она производила на аэродромах штабов армейских корпусов, где ещё не знали ни об убийстве кайзера, ни о бегстве его жены. Впрочем, кайзерина Августа не стала выдвигать обвинения своему сыну, Фридриху, как и не стала вообще делать какие-либо заявления. Она просто поселилась в уединённом имении неподалёку от Брюсселя у своей подруги, бельгийской графини.

Я порадовался за тётушку Августу, и послал ей новый комплект ортопедического оборудования, взамен утерянного при бегстве: кресло-каталку, массажный стол и прочие важные вещи, вроде костылей и тростей, облегчающие жизнь больного. Вдовствующей кайзерине все эти вещи повёз врач, рекомендованный мне самим Боткиным. Вскоре я получил благодарственное письмо от тётушки Августы, с добрыми пожеланиями и выражением твёрдой уверенности, что в предстоящей схватке титанов Россия одержит решительную победу.

* * *

Но при всей нашей подготовке, тянуть дело с началом войны было нельзя, тем более, что повод для её начал есть. А тянуть рискованно: у Великобритании огромный военный флот, правда, разбросанный по всем океанам. Если англичане соберут ударный кулак, то нам с ними не совладать: не нашему мелкому флоту бороться со стальной лавиной броненосцев. Опять же, следовало учитывать недооценку наших сил и новых возможностей английскими адмиралами, которые не удосужились усилить флот Метрополии за счёт других флотов, или хотя бы ускорить вывод их ремонта кораблей, стоящих в доках и спуск новых кораблей. Но это проблемы англичан, и я не собираюсь прощать им глупость.

Наша эскадра в составе шести авианосцев и кораблей прикрытия вышла из датских проливов и двинулась в сторону Британских островов. Двигались мы неторопливо, постоянно держа в воздухе пару разведчиков. Была надежда, что англичане не оценили возможности авианосцев. У надежды были основания: даже многие наши моряки считали авианосцы просто кораблями для перевозки самолётов, и мы старательно поддерживали это мнение. Лётчики на вопросы о посадке на корабль снисходительно отмахивались, дескать, такой акробатический трюк могут проделать разве что двое-трое из эскадрильи, да и то, только в очень хорошую погоду. Эти же сведения понесли противнику трое матросов-дезертиров, тишком сбежавших на спасательной шлюпке с броненосца «Император Александр Второй», когда мы проходили вблизи шведского берега. По беглецам стреляли, одного труса, кажется, убили.

И, похоже, англичане купились.

Навстречу нашей эскадре вышли десять броненосцев с кораблями поддержки, а наблюдение за нами посменно вели восемь «Аистов» с подвесными топливными баками. Кстати сказать, мы совсем недавно стали производить эту аппаратуру на продажу, а англичане её сразу же применили, причём против нас. Мы же демонстрировали свою неспособность к авиаударам: взлетали только гидросамолёты на базе «Сороки» с пусковых стрел броненосцев, и приземлялись они исключительно на воду. Гидросамолёты делали попытки отогнать английских разведчиков от эскадры, но каждый раз безуспешно: у «Аиста» и скорость и высота полёта выше, чем у гидросамолёта, особенно учитывая то, что нашим лётчикам категорически предписывалось летать только на средних оборотах. Надо сказать, что летуны изрядно веселились, разыгрывая этаких слабаков и предвкушая бой, когда они наконец-то вломят наглам от всей широты русской души. Наконец, на горизонте показалась британская армада, превосходящая нашу эскадру примерно втрое, и решительно пошла на сближение с нами. Согласно плану боя, наши авианосцы оттянулись назад, и начали разгоняться против ветра, готовясь выпустить своих морских ястребов. В это время от английского берега показались ведущие группы британских бомбовозов.

Английские броненосцы начали пристрелку с максимальной дальности, и наши начали отвечать, стараясь не допустить сближения с британским флотом. Насчёт этого был категорический мой приказ: броненосцы использовать только для добивания подранков и взятия трофеев. В бой накоротке не вступать! Моряки морщились, но вынуждены были подчиниться прямому приказу императора.

И вот на безупречно ровной глади моря разыгралась грандиозная игра в кошки-мышки. Британцы, поверив, что мы без воздушного прикрытия, бросились вперёд, а мы приготовились их огорчить. Три авианосца выпустили пятьдесят истребителей на базе «Сороки» с моторами повышенной мощности, вооруженных каждый четырьмя пулемётами, в запасе оставалось ещё семьдесят машин: они поднимутся на смену истребителям, израсходовавшим топливо и боезапас. А остальные три авианосца стали выпускать первую половину своих бомбардировщиков, а на каждом имелось по тридцать единиц, всего девяноста. Первыми вражеских кораблей достигли горизонтальные бомбардировщики, и засыпали их осколочными бомбами, взрывающимися в воздухе на высоте около пятидесяти метров. Расчёты Гатлингов, скорострельных пушек, все кто находился на незащищённых палубах, и мостиках были по большей части убиты или ранены, и встретить наши ударные самолёты смогли лишь считанные стволы. Вторыми