Письма бойцов - Андрей Владимирович Максимушкин Страница 6

Алексей не стал говорить, что захваченный немцами в Сен-Назере «Жан Бар» спешно готовят к переходу на Балтику. По соглашению между союзниками, большая часть французского флота отошла России. И дело не в особых заслугах или взаимных уступках. Банально, у немцев и так недостаток морских офицеров и подготовленных нижних чинов, а подгонять линкор под немецкое вооружение и немецкие стандарты — геморой года на два. Русские имеют кадровый резерв и могут хоть частично обеспечить новую эскадру людьми и техникой, немцы нет.

Вот только достраивать французский линкор не простая задача. Конечно, если все получится можно попробовать вытянуть третий корабль серии «Клемансо». Хотя в МГШ эту идею резко встретили в штыки. Фактически от корабля сейчас только часть корпуса, сам линкор совершенно не вписывается в русскую концепцию тяжелого корабля, перепроектирование под русские орудия и оборудование та еще задача. Куда проще заложить еще парочку суперлинкоров типа «Николай Второй». Как раз два таких корабля строятся на Адмиралтейских верфях.

По пути в резиденцию мужчины молчали. Каждый думал о чем-то своем. Император пару раз бросал испытывающие взгляды на князя.

— Нет, не нужно, — тихо прошептал Алексей Николаевич.

Дмитрий умный верный, за дела берется грамотно, до сих пор крупных ошибок не совершал. А мелочи…. У кого нет мелких огрехов⁈ Только у бездельников, вестимо. Но и перегружать порученца не стоит. Еще будучи мальчишкой Алексей видел, как болезненно папа переживал измены, тупость, трусость и подлость в своем окружении. Никто этого не знает. Мемуары папы о мятеже 17-го года с материалами расследований, допросами и воспоминаниями участников изданы тиражом аж в дюжину экземпляров. Из детей Николая кроме самого Алексея читали их только Оля и Таня. Слишком уж честно писал папа, слишком много нелицеприятного он изложил, да и о своих ошибках, сомнениях, слабости, колебаниях не умолчал.

Так что, не стоит пока подключать Дмитрия к внутренней политике, вот силовая дипломатия и управление активами это его конек.

Князь в свою очередь пытался хоть как-то распланировать своё время на ближайший месяц, вычленить второстепенное, что можно отдать на откуп помощникам. Получалось не так уж и хорошо. Придется, чем-то жертвовать, например, инспекционной поездкой в Кузнецк.

В приёмной царя встретил нежданный визитер. Высокий худощавый пожилой мужчина в черкеске вскочил с дивана и шагнул к императору с распростертыми объятиями.

— Алеша, ты возмужал!

— Дядя! Рад тебя видеть!

— Сто лет в столице не был, дай думаю заеду в Село, на племянника посмотрю, — визитер сграбастал царя в объятья.

От этой сцены бровь секретаря приподнялась. Казаки конвоя же сохраняли полную невозмутимость. Они прекрасно знали, кто приехал и что ему позволяется.

— Рад видеть, Ваше Высочество! — Дмитрий решил о себе напомнить.

— Очень рад! Князь Романов!

— Князь Романов! — Дмитрий сжал протянутую ладонь.

Мужчины довольно рассмеялись незатейливой шутке. Великий князь Михаил отступил на шаг и окинул взглядом своего венценосного племянника. По лицу дяди читалось, что впечатление не испорчено.

— Извини, без предупреждения. Не хотел звонить и записываться через адъютантов, — Михаил лукавил. Он один из немногих имел право «в любое время суток без доклада». Однако пользовался им крайне редко, да и столицу не жаловал, предпочитая балтийскому климату свои кавказские дачи.

— Ничего страшного. Для тебя всегда часок найдется. Дядя, тебе уже апартаменты показали?

— Вроде ищут. Я не спрашивал. Приехал на моторе от Гатчинского аэродрома, твоя челядь встретила, чемодан забрали, обещали все устроить.

— Тогда перекус с дороги?

— Не сейчас, — резкий отрицающий жест, но затем князь быстро поправился, — от ужина не откажусь. Алеша, я только на одно слово приехал. Говорят, ты «Дикую дивизию» созываешь? Так вот, не откажусь! Сразу готов взять дело в свои руки. Ты знаешь, не подведу.

— А кто говорит?

— Мне звонили из здания с аркой.

— Дмитрий, видишь?

Ответом короткий кивок. Император тяжело вздохнул, на его лице заиграла саркастическая улыбка.

— В Генштабе немного фланги попутали, видимо звонили, чтоб узнать твое мнение, но ляпнули так, что все извратили.

— Не будет мусульманских частей?

— Нет. Пока нужды в них нет. Но ты не зря приехал.

Алексей первым взялся за ручку двери и сделал широкий приглашающий жест.

— Я нужен? — попытка отвязаться от семейных разговоров.

— Ты мне всегда нужен, князь.

Конечно, разговор сразу пошел о делах минувших, здоровье, многочисленных родственниках. Пока Алексей и Михаил беседовали, Дмитрий устроился на диване у книжного шкафа и вытянул ноги.

С Михаилом он познакомился давно, интересный человек, один из редких порядочных и чуточку идеалистичных Романовых. Биографии великого князя можно позавидовать, пережить такие взлеты и падения не каждому суждено. Точнее говоря далеко не все способны выжить после таких финтов судьбы. О Михаиле можно писать романы.

Наследник престола, блистательный офицер вдруг в вопросах брака пошел против семьи и общества, ради женщины отказался от положения. Разумеется, попал в опалу. Затем война, прощение от брата, возвращение домой и успешное командование туземной кавалерией — самая подходящая работа для бесшабашного эксцентричного человека. После войны жертва весьма оригинального проявления братской любви со стороны Николай Второго. Все же польский король, до сих пор пребывающий в полном здравии и радующийся жизни, явление необычное. Особенно если учесть, что Михаил последний польский король. Формально от престола не отрекшийся, но фактически свергнутый.

Да, об этом человеке стоит писать книги. В страшном 28-м, когда против него поднялась вся Польша, он сам с двумя тысячами горцев личной гвардии заперся в Варшавском замке, старший брат отказался выделять войска на подавление мятежа в соседней стране, Михаил сумел найти выход, спасти если не престол, то своих близких и верных. Дерзкий захват вокзалов, взятые горцами бронепоезда, беспримерный прорыв эшелонов из Варшавы в Брест-Литовск достойны саги о дерзких, несгибаемых и не слишком умных, надо добавить. Ибо только Михаил мог умудриться настроить против себя поляков так что в конце его царствия восстали все кроме немцев и евреев.

Впрочем, корону он сохранил, вместе с легендарным мечом Пястов Щербецом — лежит корона на подушечке в усадьбе под Пятигорском. А знаменитый меч висит на стене рядом с охотничьими трофеями. Как показали недавние события, польские доблесть и воинская слава мистическим образом оказались связаны с этим мечом.