Владимир, сын Волка - RedDetonator Страница 58

И качество работы ХАД, по словам Гаськова, постепенно растёт — дело то ли в улучшении кадров, то ли в чём-то ещё. Но Директор знает, в чём дело: всему виной слом налаженного механизма набора новых людей.

«Система», постепенно, может адаптироваться к новому барьеру, но без последствий это не пройдёт: либо желаемые кандидаты вынуждены будут учиться и тренироваться, чтобы иметь шансы попасть в ХАД, либо будет начат подкуп уже имеющихся сотрудников. В первом случае качество кандидатов, невзирая на намерения кланов, будет высоким, а во втором случае все вопросы будут к внутренней безопасности.

Тем не менее, если ничего не делать, это даст лишь временный результат — на следующие два-три года, а затем завершится адаптация и всё вернётся на круги своя.

Наконец, кишлак был взят под полный контроль и настало время для допросов…

Директор начал с самых молодых — на них его методы работают практически безотказно. У молодых слишком мало жизненного опыта, а ещё среди них меньше грамотных, поэтому «шайтанские практики» Директора воздействуют на них гораздо эффективнее.

В ходе недолгих бесед было установлено, что захвачено было аж трое арабов, хотя Директор понял это задолго до завершения серии допросов — всё-таки, арабы некоторым образом отличаются от пуштунов и таджиков внешне. Ну и экипировка у этих душманов побогаче, чем у остальных.

— Вон тот понимает дари, — указал Директор на бородача, лежащего у колодца.

Он пытался сойти за местных, оделся очень хорошо, почти как записной пуштун, но его выдаёт тёмно-коричневая куфия, повязанная на шею. Местные куфии не носят, нет у них в обиходе такого предмета гардероба, поэтому это либо араб, либо курд. Но курды в Афганистан не ездят, у них хватает своих хлопот в Иране и Ираке, поэтому есть только один вариант — перед Директором лежит араб.

— Хм… — хмыкнул Орлов. — Ладно, забираем этих троих, а остальных…

Он обозначил проведение пальцем по шее и капитан Смолянинов коротко кивнул.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 650-й военный многопрофильный госпиталь, 19 февраля 198 4 года*

— М-да… — произнесла врач, Нина Климентьевна, изучив рентгеновский снимок и начав записывать что-то. — Закрытая трещина пятого ребра слева по среднеключичной линии… Линейное просветление в проекции пятого ребра, без смещения… Естественно, ушиб грудной клетки… Подкожная гематома в проекции повреждения…

— Доктор, я буду жить? — усмехнувшись, спросил Директор.

— Возможно… — ответила врач, продолжая запись.

Директор посчитал, что он отделался очень легко, пусть и был единственным пострадавшим в ходе той боевой операции. «Омега» — это дорогостоящие профессионалы, которые прекрасно знают своё дело, поэтому неудивительно, что они сработали быстро и аккуратно.

«Не зря их так боятся душманы», — подумал Директор, глядя в окно. — «Будь на моём месте омеговец, тот мальчишка умер бы в процессе перелезания через дувал и уж точно не успел бы сделать и выстрела».

Но он не спецназовец, поэтому чуть не умер из-за того промедления.

— Вы же отпустите меня домой? — спросил он.

— Нет, — покачала головой Нина Климентьевна. — Два дня госпитализации — это обязательно.

— Исключить гемоторакс или пневмоторакс, да? — уточнил Директор.

Травма у него пусть и в другом месте, но тоже связана с ударом по лёгким, поэтому ему уже очевидно, что просто так его не отпустят.

— А вы частенько к нам попадаете, я верно понимаю? — слабо улыбнулась врач и начала листать его карту. — Ах, вижу, да-да…

«Сам виноват — надо было следовать за омеговцами, громко дыша им в затылки», — подумал Директор. — «Тогда бы ничего не случилось. Но же кто знал, что этот сопляк решится напасть?»

— Два дня госпитализации, — повторила Нина Климентьевна. — Можете возвращаться в палату.

Вчера ночью, по прибытии в госпиталь, дежурный врач оформил ему направление на госпитализацию, а сегодня утром он прибыл к врачу-хирургу, которая провела осмотр, пощупала место травмы, послушала лёгкие, а затем отправила к рентгенологу, который сделал снимок и вернул его к хирургу.

Директор и вправду чувствовал себя не очень, поэтому был не против полежать пару дней.

Он вернулся в палату, где его ждала недоигранная партия в шахматы — они начали её с майором Буслаевым, который сейчас лежит и читает «Трёх мушкетёров» Дюма.

— Юрий Иванович, продолжим? — предложил Директор.

— Разумеется, Владимир Вольфович, — сел на кровати майор Буслаев. — Что выходили?

— Госпитализация на два дня, — вздохнул Директор, подвигая к нему табуретку с шахматной доской. — Будут наблюдать.

— Всего два дня — легко отделался, — усмехнулся Буслаев. — Чей ход?

— Твой, — ответил Директор.

Делать тут решительно нечего, поэтому он убивает время игрой в шахматы и чтением книг из госпитальной библиотеки, где выбор не сказать, чтобы богат.

А после обеда к нему наведался Орлов. Они вышли во внутренний двор госпиталя.

— Ты как? — спросил Геннадий, сев на лавку и закурив.

— Два дня здесь проведу, — ответил Директор. — Но так — нормально. Шарахнуло меня сильно, но без перелома ребра, что очень хорошо.

— Очень хорошо, что легко отделался, — улыбнулся Орлов и сделал глубокую затяжку. — Значит, будешь скучать тут следующие два дня… М-хм…

— Есть какие-нибудь подвижки с необычными душманами? — поинтересовался Директор.

Геннадий огляделся по сторонам, но не увидел никого — на улице холодно, поэтому пациенты выходят ненадолго, чтобы быстро перекурить.

— Да, есть, — кивнул он. — Причём ещё какие — добыты очень ценные сведения. Если всё подтвердится, то всё может получиться. Подробностей раскрыть не могу, сам понимаешь, но будь уверен, что съездили мы не зря.

— Это хорошо, — улыбнулся Директор. — Кстати, можешь организовать мне отпуск на недельку? По болезни.

— А что случилось? — нахмурил брови Орлов.

— Да есть одна идейка, которую обязательно нужно испытать, — ответил Директор. — Но нужна будет кое-какая материальная поддержка.

— Недельку — это можно, — кивнул Геннадий. — А конкретнее по материальной помощи — что именно нужно?

— В общем-то, нужен СВМ, где-то с трёх-четырех бронежилетов, — сказал Директор. — Также нужна пара эксперименталок. Всё это, естественно, безвозвратно, потому что буду, кхм-кхм, экспериментировать.

— А в чём именно заключается