Активная разведка - Сергей Юрьевич Сезин Страница 53

член партии имел право на пистолет дома (и имел его), а Миша-младший готовился стать красным командиром. Возможно, пока он учится, ему такое оружие еще нельзя носить в строю, но не век же в курсантах ходить. И ожерелье Даше. Егор беспокоился, понравится ли оно сестре, ведь если жена Анюта и Машенька были голубоглазыми и камни шли в тон глазам, то у Даши глаза карие, будет ли ожерелье сочетаться с ее обликом? Но он волновался зря, Даше понравилось подаренное.

У Даши для него тоже нашелся подарок – его Георгиевские кресты и медали, а также именные часы от ВЦИК за разгром Врангеля. Награды лежали в доме в укромном месте, а потом Даша их забрала оттуда, благо семейство уже там не жило. Часы, хоть и долго лежали без применения, заработали, даже без часовщика.

В тридцать первом году Ибрагим-бек снова пошел через границу, но тут его ждал совершенный разгром и пленение самого. К прорыву через границу его толкнули скорбные обстоятельства – Надир-шах желал от него избавиться и начал войну с беком. Ибрагим-бек нанес поражение нескольким отрядам кабульских войск, но постепенно его силы таяли, а афганские войска и ополчения племен еще и вырезали его сторонников. В итоге на афганском берегу Амударьи Ибрагиму жизни уже не было, он решил перенести деятельность на территорию СССР и там создать свое государство или хотя бы подконтрольную территорию.

В мае красные войска его гнали из окружения в окружение, разбив основные отряды, пока в июне от армии не остались группки. И вот на переправе через реку Ибрагим с нескольким доверенными лицами был пленен.

                     И стрелки в своем высоком праве

                     Налетят, затравят на облаве,

                     Не спастись ни в роще, ни в реке.

Он был доставлен в Ташкент, судим, приговорен к расстрелу и расстрелян.

В августе же прошла операция по борьбе с Джунаид-ханом. Тот сам уцелел, но был сильно потрепан.

                       Перечтет история сама

                       Все дела от Пянджа до Аракса!

                       Пленного высокая чалма

                       Склонена перед портретом Маркса.

                       Жителям ущелий и пустынь

                       Зов газет нетерпеливей моря —

                       Новая, гортанная латынь

                       Восклицает: «Побежденным – горе!»[12]

Егор в этих событиях участия не принимал. Та самая, предсказанная ему, ришта.

В прошлом году зараза попала в него, и из яиц появились два червя. И он с удивлением наблюдал, как под кожей перемещается какой-то объект, похожий на червя. Потом второй, потом один из них проделал отверстие и высунул голову (или хвост) наружу. Нельзя сказать, что это очень больно, хотя неприятные ощущения присутствовали. Вылезший «хвост» имел толщину чуть меньше линии, а в длину дюйма четыре. Второй покороче. Ходить было можно, хотя разные нехорошие мысли: «а что будет, если…» присутствовали. Он показал это Анюте, она поразилась, потом испугалась, потом вспомнила, что про это слышала от знакомых.

Пока сказала, чтобы он пошел в понедельник к медикам, а до того почаще мыл руки, и Машеньку надо вдвойне часто это делать заставлять. Дитя, без стонов мывшая руки в обычном режиме, закапризничала, а зачем часто мыть? Мама немного форсировала голос, и протест был подавлен.

К вечеру у Анны была информация – это паразит, который встречается в Самарканде и Бухаре. Дальше она немного путалась, но получалось нечто вроде того, что яйцо паразита мигрирует между какими-то мелкими животными вроде дафнии (она точно не знала, что это такое. И жена комбата, что это сказала – тоже), бродячими собаками и людьми. В общем, паразит выбрасывал яйца, а они потом попадали в мир и добрых людей при купании в грязных прудах-хаузах, при питье некипяченой воды из них же. Зараза проникала в организм и оставалась там под кожей, отчего червь рос и развивался. И у него были компаньоны в других местах и ногах.

Защита от него – гигиена, а когда гость уже в доме, то надо его извлечь. В легких случаях мелкого червя можно самому ухватить за хвост и вытянуть на свет. Но есть две опасности.

Первая – тонкое тело червя может лопнуть и кровь его попадет в рану. Тогда развивается что-то вроде нагноения, и горе бедняге, что неловко удалял червя.

И вторая. Вытягивая червя и забыв помыть руки, человек может его яйцами себя дополнительно инфицировать. Поэтому удалять червя следует умелым людям. В Бухаре и Самарканде есть табибы, они же цирюльники, которые ришт удаляют, а потом сушеные останки паразитов выставляют на входе, и всякий прохожий может оценить, сколько данный табиб Мухаммед извлек их и к кому обратиться – к этому или другому, у которого на одного червя меньше.

Услышав про Бухару и Самарканд, Егор приуныл. Анюта увидела это и заметила, что нет нужды туда ехать и одного червя вытащить, а другого снова заработать в гнилой воде этих городов. В Ташкенте живет табиб, ранее работавший в Бухаре, а сейчас он сюда приехал к детям и внукам. Наверное, он сможет.

– А вот этот дед-табиб, он способен червя вытащить? Это все-таки работа руками и, как я понял, тонкая. А у старых людей она не всегда выходит, руки трясутся.

– Тут, Егорушка, я ничего не скажу, трясутся ли у него руки или нет. Веру я попросила забежать и спросить, согласен ли он помочь.

– Есть и другой вопрос, по деньгам. В больницах помощь бесплатная, а как эти табибы? Может, они, как кустари, проходят по другому ведомству?

– Все это узнаем.

На следующий день Егор сходил в санчасть и показал паразитов, благо один спрятался, а один ползал, чем изрядно озадачил медиков, которые отчего-то хотели положить Егора в стационар на операцию по извлечению твари оттуда. Но, правда, были намеки, что лучший хирург города сейчас убыл и непонятно, когда вернется.

Семейство не уточняло, кто это и почему, а дело было в известном хирурге, он же епископ, Луке Войно-Ясенецком. Его как раз недавно выслали на Север после конфликта с властями, поэтому на Севере теперь будет лучше с хирургами, а в Туркестане хуже.

Зато табиб Мурад-бобо помочь не отказался, и на следующий вечер Егор и Анна его посетили. В Средней Азии издавна было принято, чтобы вечером люди по улицам не ходили, за исключением табибов и повивальных бабок, которых могли и в позднее время пригласить для помощи. А того, кто не табиб и не повивальная бабка, обычно загребала городская стража, и сидел он до утра. Тогда с ним разбирались, узнавали, на что он годен, и все хорошее с него использовали. После чего обычно отпускали. Конечно,