Телохранитель Генсека. Том 1 - Петр Алмазный Страница 50

— А был ли он вообще? — с сомнением прокомментировал Рябенко. — Мало ли что или кто привидится шизофренику…

— Был. Потому что в подсобке заведения найдены отпечатки Рыжова и еще одни, которых нет в нашей картотеке. И которые не принадлежат никому из работников. То есть кто-то посторонний действительно приглашал Рыжова в подсобку.

— А что таксист? Может он что-то видел?

— Да, нашли такси, на котором Рыжов доехал до точки высадки. Таксист ехал в парк, но Рыжов заплатил двойную цену. В такси он был один. Не доезжая до названного при посадке адреса, он попросил таксиста остановиться и дальше двинулся пешком. Больше ничего выжать из единственного свидетеля не удалось.

— Наши специалисты не рассматривают возможность внедрения субличности? — выдвинул оригинальную идею Рябенко.

— Рассматривают, — сказал Андропов. — Такие работы ведутся на Западе очень активно. Не буду скрывать, такие же работы идут и у нас. Но человек для подобной сложной процедуры выбран слишком неподходящий и активизировать субличность за такое короткое время, буквально на ходу, невозможно. Либо это должен быть очень сильный гипнотизер, владеющий совершенно уникальными техниками. Такие люди есть, но они находятся по нашим полным контролем. И на тот момент у всех полное алиби. Иностранных специалистов, которые могли бы провести подобную манипуляцию, у нас в СССР не было зарегистрировано.

— Странно все. Случайный человек, случайно находит пистолет, случайно узнает план дачи Брежнева… — заметил я.

— А это вы предвосхитили следующий вопрос, Владимир Тимофеевич, — Андропов поправил очки. — Не слишком ли много у нас в последнее время случайностей? Случайно в квартире Галины Брежневой обнаруживается комната с оборудованием, которое стоит там давно, и так же давно законсервировано. Случайно оно оказывается задействованным и там находится наблюдатель, который работает параллельно с нашим ведомством. И опять-таки случайно он умирает в машине от сердечного приступа, не доехав до Лубянки. И вот теперь абсолютно случайный человек покушается на жизнь Генсека. Я не верю в такие случайности. Потому что любая случайность — всего лишь непознанная закономерность. Это вам информация к размышлению. Обо всех случайностях, какими бы мелкими они вам не казались, докладывать мне лично. Помощник уже предупрежден, если не удастся связаться со мной напрямую, оставляйте информацию ему.

Мы с Рябенко встали, понимая, что разговор закончен. Но Андропов обратился вдруг ко мне с совершенно неожиданным вопросом:

— Владимир Тимофеевич, я слышал, что вы интересуетесь экономикой. Похвально, очень похвально. Наши работники должны иметь широкий кругозор. Мне доложили, что вы очень грамотно два раза выступили на совещаниях у Леонида Ильича и внесли некоторые предложения. Если вам не сложно, изложите их в письменном виде, я бы тоже с удовольствием ознакомился.

— Безусловно сделает, — ответил за меня генерал Рябенко.

— Мы поговорили конструктивно. Всего доброго. Думаю, Владимир Тимофеевич, вам нужно отдохнуть, у вас было очень сложное дежурство сегодня, — Андропов пожал нам руки, проводил до выхода из кабинета.

Мы с генералом Рябенко покинули здание Комитета Госбезопасности и когда вышли на площадь, я сказал:

— Юрий Владимирович, ЧиПе.

— Ты о чем? — не понял меня Рябенко.

— Да так, анекдот вспомнил. Не стоит внимания, — я уже прикусил язык, так как этот анекдот будет в ходу через много лет, во время правления Андропова. Как раз после появления в продаже водки «андроповка».

— Рассказывай! — потребовал Рябенко.

— В общем, договорились… — здесь я запнулся, потому что в реальном анекдоте действующими лицами были Андропов и Рейган, но тут же подогнал под реалии семьдесят шестого года, — договорились наш Генсек и американский президент о полном разоружении. Отдали приказы уничтожить все ядерные боеголовки. Встречаются после выполнения обязательств. На встрече присутствует Андропов. Американский президент заявляет, что оставил три боеголовки, и теперь весь Советский Союз должен встать перед Америкой на колени. Тут звонок Андропову. «Юрий Владимирыч, ЧиПе, — кричат в трубку, — на Камчатке лейтенант напился и не выполнил приказ. Десять ракет не уничтожил, а долбанул ими по Вашингтону».

— А Андропов что? — Рябенко с интересом ждал развязки.

— А Андропов говорит, мол, во-первых, не лейтенант, а генерал-лейтенант, а во-вторых, пока наш народ пьет, Советский Союз не встанет на колени!

Рябенко захохотал, громко, в голос.

— Слушай, может это ты на прапорщика Васю намекаешь? Ой, чувствую, зря мы отправляем его на Камчатку! Как бы не вышло чего… — просипел он, смеясь.

Меня тоже пробрал смех. Прапорщик Вася и его мама были предметом разговора вчера утром, а теперь казалось, что все случилось давно.

— Тебя подвезти в Кретово? — предложил Александр Яковлевич.

— Нет, — ответил я. — Пройдусь немного, проветрюсь. В голове будто рой пчел, обдумать надо все.

— Ты смотри осторожнее, после такого дежурства. Но, как знаешь, — не стал настаивать генерал. Он сел в «Волгу» и уехал.

Я прошел мимо памятника Героям Плевны.

— Папа, смотри, а у дяденьки губы накрашены! — взвизгнул ребенок за моей спиной. Судя по голосу, лет пяти, не больше. — А у второго дяди ресницы синие и тени голубые как у моей мамы! Папа, а дяденьки — клоуны⁈

Я невольно оглянулся. Маленькая девочка в красной курточке и белой беретке прыгала возле отца.

— Да, дяденьки клоуны, — как-то поспешно ответил дочери мужчина, взял ее за руку и потянул прочь, в сторону Красной площади.

Я посмотрел на группу туристов и не поверил своим глазам: у памятника Героям Плевны группой стояли геи. Самые натуральные, манерные! Но самым удивительным было даже не это. Удивительно, что их сопровождала чиновница из ЦК.

Глава 19

Я подошел поближе. Геи громко разговаривали по-немецки. Если бы не грубые голоса и кадыки, некоторых из них можно было бы принять за девушек. Длинные, ниже плеч, волосы, накладные ресницы, накрашенные яркой помадой губы. Одеты в расклешенные джинсы с бахромой, из-под расстегнутых ярко-розовых курток виднелись вязаные женские жилетки, поверх разноцветных рубашек. Их манерное кривлянье неприятно бросалось в глаза. Они действительно казались злыми клоунами на фоне скромно одетых советских прохожих. У входа в гостиницу «Интурист» эта группа смотрелась бы куда органичнее, чем здесь, у памятника. Впрочем, в СССР 1970-х она нигде не может смотреться органично.

В прилегающих к памятнику Героям Плевны зданиях размещались серьезные учреждения: ЦК КПСС, Министерство черной металлургии, и много разных комитетов. В рабочий день туда спешили