Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд Страница 5

Я удобно устроился на диване и принялся размышлять, чем прямо сейчас заняться — на часах было без пятнадцати шесть. Спать уже не поспишь, а что-то делать — лень. И до завтрака ещё почти час.

А вот на завтрак вышли не все.

Лёля Иванова и Катя Лапина, свежие и отвратительно бодрые, весело щебетали, накладывая внушительными горками еду на тарелки. У нас в отеле был «шведский стол», что для наших делегантов было в диковинку.

Подошёл Богдан Тельняшев, хмуро поздоровался со всеми и принялся выбирать блюда. Затем спустились Ваня Матвеев и Фаина Георгиевна. Буквально через пару минут появился сначала товарищ Сидоров, затем, хмурый и не выспавшийся, товарищ Иванов.

Мы уже позавтракали, некоторые ещё допивали кофе и чай, разговаривали, а остальных всё не было.

Я напрягся. Ладно, я ещё понимаю, что Корнеев, Толстиков, Болдырев, Павлов, Чвакова и Мальц не проспались. Но они особо и не нужны. Экскурсия у них в десять часов вроде. Так что и без завтрака вполне обойдутся. А так-то они молодые, пару часов сна и снова — как огурчики. Водичку только пить будут.

Но меня беспокоило другое — где, мать его, Миша Пуговкин и Рина Зелёная?!

Видимо, у товарища Иванова возник тот же вопрос. Потому что к Фаине Георгиевне мы подошли практически одновременно.

— Какой замечательный яблочный штрудель у них, — сообщила нам Злая Фуфа, как только мы поравнялись с её столиком, — с корицей. Даже я со своим диабетом не удержалась и попробовала.

— Ага, уже третью порцию, — рассмеялся Ваня и тоже положил себе ещё кусочек, — а вы пробовали?

— Скажите, Фаина Георгиевна, — проигнорировав оду штруделю, спросил товарищ Иванов, опередив меня, — где находятся Рина Васильевна и Михаил? Я их не вижу. На завтрак они не спускались.

— Не знаю, — недоумённо пожала плечами Раневская и рассеянно помешала ложечкой в чашке с чаем, — но, может, они не завтракают? У нас отъезд с Мулей… в смысле с товарищем Бубновым, через пятнадцать минут. Они же не опаздывают. Скоро спустятся, так я думаю…

Товарищ Иванов объяснением удовлетворился, а вот я — нет. Потому что я точно знал, что Миша, как любой деревенский житель, привык с утра плотно завтракать. И такую привычку так просто не искоренить. Да и Рина Зелёная покушать большая любительница, хоть и рассказывает всем, что на диете.

Уж они бы завтрак точно не пропустили.

Обуреваемый нехорошими предчувствиями, я поднялся наверх и постучал в комнату к Мише.

Некоторое время ничего не происходило, а потом, буквально через миг, дверь открылась и на пороге возник Миша Пуговкин. И был он весь зелёный и на лицо мятый. Но даже не это ужаснуло меня — а то, что он был в одних трусах и небрит.

— Что с тобой, Миша? — с тревогой спросил я, — через пятнадцать минут выезжаем, а ты не готов!

— Ох, Муля, — простонал он, — плохо мне… я умираю…

С этими словами Михаил метнулся в санузел и оттуда раздались характерные звуки.

Я брезгливо поморщился, дождался в коридоре, пока он выйдет и зло сказал:

— Ты что, скотина, тоже бухать с этими ходил? Ты же обещал! Клялся, что больше ни капли!

— Я никуда не ходил, — слабым голосом простонал Миша. Он был бледный, как бумага. — Тошнит меня, Муля. Я всю ночь на унитазе просидел. Умираю. Не знаю, что это…

И тут я всё понял!

— Вы курицу вчера ели! — догадался я, — она за двое суток протухла. А вы ели…

— А что, выбрасывать? — огрызнулся Михаил, застонал, закрыл ладонями рот и опять убежал в туалет.

А я пошёл к номеру Рины Зелёной. Постучал и дождался, когда за дверью раздался шорох.

— Рина Васильевна, — громко сказал я, — это я, Иммануил Бубнов. Мы через восемь минут выезжаем. Вы готовы?

Некоторое время за дверью была тишина. А потом раздался слабый голос:

— Мулечка, я что-то приболела. Плохо мне…

— Вы тоже ели курицу?

— Откуда ты знаешь? — удивилась Рина Зелёная, но я не стал дальше продолжать диалог и сбежал вниз.

На меня с тревогой смотрели товарищ Иванов и товарищ Сидоров.

— У нас ЧП, — понуро сказал я, — Зелёная и Пуговкин отравились.

— Как Ромео и Джульетта! — ахнула Лёля, которая смекнула, что происходит что-то не то, и крутилась рядом.

— Отравился только Ромео, а Джульетта зарезала себя, — поправила её Фаина Георгиевна и фыркнула, — куда только смотрит ваше руководство! Даже Шекспира нынче не знают!

— Фаина Георгиевна, — сказал я, — а вы вчера курицу ели?

— Я слишком старая, чтобы есть мясо в дороге, — вздохнула она, — приходится себя контролировать, иначе не получается…

— Понятно, — кивнул я и, чтобы окончательно проверить мою гипотезу, позвал Ваню Матвеева.

Тот подошёл, весь изнывая от любопытства.

— Вань, — спросил я, — ты вчера Мишину курицу ел?

— Нет. Я не люблю курицу. И я никогда их не ем, — развёл руками он, — я ел только колбасу и огурцы.

— Понятно, — я развернулся к товарищам Сидорову и Иванову и сказал, — Пуговкину и Зелёной совсем плохо. Наверное, надо в больницу их.

— Не надо из в больницу, — фыркнул товарищ Сидоров, — я сейчас дам им одно средство, и они будут как новенькие!

— А вы уверены… — начал выражать сомнение я, но товарищ Сидоров ухмыльнулся и перебил меня:

— Да я всю войну фельдшером прошёл. У меня образование даже есть медицинское. Просто потом я уже по другой линии пошёл. Так что на ноги сейчас их быстро поставим.

— Но они всё равно опоздают же, — забеспокоился товарищ Иванов.

— А мы сделаем так, — принял решение товарищ Сидоров, — вы сейчас с товарищем Бубновым и Раневской езжайте. И звукооператор, что курицу не любит, ещё с вами. А Пуговкина и Зелёную я приведу в порядок и попрошу, чтобы от гостиницы служебной машиной их на съемки отвезли.

У меня аж от сердца отлегло. Все бы так проблемы решались.

— А что с остальными? — спросил я.

— А вот для остальных у меня сегодня будет чудесная лекция, — садистски ухмыльнулся товарищ Сидоров.

И улыбка его сейчас больше напоминала кровожадный оскал:

— Я попрошу организаторов перенести экскурсию на другой день. — Взгляд товарища Сидорова стал лучезарным. — А молодёжь сегодня будет обучаться. Им эта информация очень пригодится на обратном пути на Родину.

Я вспомнил про Аллу Мальц и тихо, под локоток, отвёл товарища Сидорова в сторонку.

— Товарищ Сидоров, — сказал я, — так-то вы абсолютно правы. И действуете согласно инструкции. Я её тоже читал.