Я – Товарищ Сталин 2 - Андрей Цуцаев Страница 5

судить вредителей. Большие склады с зерном поставить под ОГПУ. Кроме того, нам не хватает дополнительно 200 станков ежемесячно, которые мы должны попросить у американцев, 250 станков дополнительно, можем попросить у британцев за увеличение поставок никеля. Кроме того, на повестке дня стоит экспорт зерна в Чехословакию и Румынию. Они еще ничего не сделали, но просят у нас очень много. У нас у самих не так много запасов, к тому же мы не знаем какой будет урожай.

— Я тебя понял, Анастас, сказал Сергей. — Контролируй процесс, чтобы брак был ниже 10% к июлю этого года. Сначала уменьшим брак, а потом уже будем думать, как еще увеличить производство на имеющиеся средства.

На счет контроля ты прав. У нас много людей в ОГПУ, я скажу Ежову, чтобы усилил охрану и доложил мне о вредителях. Британцам мы можем отправить еще никель, если они дадут то, что нам надо. Зерно чехам и румынам мы пошлем после проверки исполнения их обязательств. Мы не должны давать водить себя за нос.

— Клим, что у тебя? Сергей обратился к Ворошилову.

— Коба, начал он. — Немцы наращивают производство танков и самолетов. Видно, что они готовятся к крупной войне, возможно и не одной. Только дурак может этого не замечать. Но министры обороны Британии и Франции отказываются от углубленных контактов с нами. Хотя я предлагал им совместные учения, но они упрямо стоят на своем.

У нас тоже не все гладко. Мы теряем технику из-за брака, а в частях большие хищения деталей и топлива. Егоров под арестом, но сколько еще таких как он на всех уровнях. Кроме того, в армии сейчас такое же брожение, какое было у нас в ЦК несколько лет назад. Появляется своеобразная оппозиция. Во главе ее стоит Тухачевский. За ним стоят командиры поменьше, которые поддерживают его, большинство из них бывшие троцкисты, или просто перекрасившиеся. Так же много бывших белогвардейцев, военспецов. Помнишь, я давно говорил, что армию надо от них очистить. Теперь они мутят воду. У Тухачевского, на удивление, хорошие отношения с европейскими политиками и военными. Их пресса пишет о нем восторженно, ставя его в пример нам с тобой. Коба, если враги кого-то хвалят, то это не к добру. Я считаю, надо разобраться с такой ситуацией.

Сергей задумался. Он знал, что многие военспецы были репрессированы, а Тухачевский расстрелян. Он не хотел повторять этого, но знал, что проблему надо решать. Он пока не мог сделать ничего, что притормозило бы начало страшной войны, но усиленно пытался найти выход. Разброд и оппозиция в армии, точно не укрепляла оборону страны.

Он сказал: — Клим, я тебя услышал. С браком и хищением ОГПУ разберется. Проверим, насколько все соответствует тому, что я слышу. А на счет Тухачевского и троцкистов, я поговорю с Ежовым. Оппозиция сейчас не зря активизировалась, их планируемое убийство Кирова должно было стать спусковым крючком к дальнейшим, запланированным ими, событиям.

Сергей посмотрел на Кагановича. — Лазарь, что у тебя?

Каганович заговорил.

— Иосиф, заговор — дело троцкистов и иностранцев. Мы должны создать показательные процессы над врагами народа, чтобы другим было неповадно. Я считаю, что мы и так сильно затянули с решительными действиями против врагов. Они почувствовали свою безнаказанность и неуязвимость, да к тому же спелись с западными разведками. Нам нужна чистка сверх донизу и не просто исключение из партии, нужны серьезные меры, аресты, конфискации, расстрелы.

Сергей прервал его: — Лазарь! Меры мы примем. Никто не уйдет от ответственности, особенно, если найдутся их связи с иностранными разведками. Но подожди с жесткими мерами. Мы будем все делать законно, со следствием и уликами, чтобы невиновные не попали под нашу метлу.

Следующим заговорил Жданов:

— Иосиф, чистка нужна, но нам надо не допустить паники. После слухов о покушении на Кирова обстановка в партии и так нервозная. Но я хочу сказать еще вот что: Сергей Миронович не дорабатывает. Ленинград превратился в город оппозиции и заговорщиков. Я считаю, что надо лучше контролировать вверенный тебе участок работы. Делать это совместно с ОГПУ. Думаю, что мы должны послать из Москвы комиссию, чтобы посмотреть на месте как все обстоит и принять меры. Действовать совместно с ОГПУ. Если позволишь, я готов выехать лично и возглавить комиссию.

Сергей кивнул: — Езжай. Я скажу Ежову чтобы выделил людей. Пусть поедут, проверят работу Кирова и ленинградских чекистов, почему так все запустили. Комиссию в Ленинград ставлю под твой контроль. Доложи мне потом сразу же.

Шверник выступил последним.

— Иосиф, на некоторых заводах скоро возобновятся забастовки, как было раньше. Рабочие требуют хлеба и улучшенных условий труда и отдыха. Я считаю, надо не только требовать, но и давать людям пряник. Нужно найти средства и поднять зарплаты на 10%, пусть люди увидят, что их слышат. Нужны так же агитаторы на заводы, которые смогут рассказать людям о ситуации в стране так, чтобы люди их слушали, а не помидорами закидали.

Сергей согласился: — Забастовки гаси обещаниями улучшения условий. Зарплату мы повысим. Агитаторов собери самых лучших. Рабочие должны знать, что они основа нашей страны. Но не позволяй всяким смутьянам манипулировать нами. Вместе с ОГПУ проверяй активистов, нет ли среди них лояльно настроенных к оппозиции. Доложи, как справишься. Но не затягивай!

Заседание окончилось. Соратники вышли. Сергей смотрел на карту Европы, понимая, что время уходит.

Глава 3

Москва, март 1935 года

Сергей стоял у окна своего кремлёвского кабинета, глядя на Красную площадь, покрытую тонким слоем мартовского снега. Холодный ветер гнал снежинки по брусчатке, где редкие прохожие, кутаясь в пальто, спешили по своим делам. Фонари отбрасывали тусклые пятна света, и Москва казалась замершей, словно предчувствуя бурю. На столе перед Сергеем громоздились документы: шифровки ОГПУ, телеграммы от Литвинова из Женевы, отчёты Молотова о переговорах с японцами и американцами, доклады Тухачевского о реформах армии. Огромная карта Азии занимала половину стола, её края загнулись от частого использования. Красная линия, обозначающая Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), тянулась через Маньчжурию, напоминая о новой угрозе с востока.

Япония, захватившая Маньчжурию в 1931 году, и создавшая марионеточное государство Маньчжоу-го, теперь требовала передачи КВЖД. Это был не просто экономический вопрос — контроль над дорогой означал стратегическое господство в регионе, возможность перерезать связь между Сибирью и Владивостоком. На западе нацистская Германия наращивала военную мощь, а внутри страны зрели заговоры, подпитываемые троцкистами и, возможно, иностранными агентами. Сергей знал из своего прошлого,