Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов Страница 5

Ладно, пора подниматься и начинать действовать. Помнится ещё в юности прочитав «Порт-Артур» Степанова, я буквально горел этой книгой. Представлял как бы оно могло обернуться если бы вдруг. Лет в сорок мне в руки попалась книжка как раз на тему, а что если. Жанр альтернативной истории стал весьма популярным, жаль только по-настоящему интересных произведений оказалось не так много, как хотелось бы.

Я прочитал несколько книг на тему русско-японской войны, от вменяемых с трезвым взглядом, до полного бреда и всехпобедизма. Но и в тех и в других вместе с бредовыми идеями попадались вполне себе здравые мысли. Иное дело, что их осуществление требовало вдумчивой предварительной подготовки.

Признаться мысли на эту тему не обошли и меня. Мало того, будучи в двадцатом веке, на волне абсолютной памяти, перелопатил большой объём информации. Причём не только с русской стороны, но и зарубежные источники в оригинале. Благо изучить язык для меня вообще не составляло проблем, и на сегодняшний день я свободно владею двадцатью двумя. Так что, знал я об этой войне если не всё, то очень многое. Ну интересно мне было. Не всё же воевать.

Правда, через годик сидения на заднице, в ней снова зашевелилось шило, и я сорвался-таки с места. Это на меня рубка с римлянами так повлияла, без адреналина в крови начиналась настоящая ломка. И как только я спокойно жил в родном мире? Впрочем, справедливости ради, дома спокойно я вёл себя только до той поры, пока мне всерьёз не нагадили. А так-то и по молодости дрался я часто и густо, сам удивляюсь как кривая не увела под откос.

К чему это я? Ну, как бы глупо оставаться в стороне, оказавшись там, куда мне хотелось попасть. Ход войны мне не изменить. Тут без предварительной подготовки, денег и соратников не обойтись. Да и то, далеко не факт, потому что к этому всему не мешало бы ещё и высокое положение. Если нет возможности принимать решения или повлиять на их принятие, то нечего и думать достижении успеха.

Но ведь я могу окунуться в события и разогнать адреналин по жилам. Как говорится, оторваться от души. И я уже начал это делать лихо расстреляв «Чиоду», да накинув пару-тройку плюх «Асаме». Не то, чтобы последнему это могло серьёзно навредить, но палочкой малость в тушку потыкал.

И я не вижу ни единой причины, отчего бы не продолжить веселье. Есть конечно же риск погибнуть и оказаться в безвременье, но как по мне, оно того стоит. И вообще, у меня всегда так, пока нахожусь во мраке, кляну себя последними словами и самому себе обещаю, что больше никогда, только спокойная размеренная жизнь. Но стоит переродиться, как надолго меня не хватает.

Вот и в комфортном двадцатом веке не смог удержаться, через год подался в наёмники да помер совсем нехорошей смертью. М-да. Никогда не попадайтесь в руки фанатиков, причём без разницы какого толка, все они одним миром мазаны и те ещё твари. Факт…

Горячка боя схлынула и поднявшись на палубу я оценивающе осмотрел крейсер. Команда суетится занимается исправлениями повреждений, но мне уже понятно, что это мартышкин труд. И дело даже не в послезнании. Нам серьёзно досталось. И хотя все неисправности орудий главного калибра вполне возможно починить, ни о каком бое и говорить нечего. Если только о самоубийственном.

Впрочем, сам крейсер меня сейчас волнует мало. Куда больше занимает состояние парового катера. Тому что по правому борту прилетел фугас и оторвал часть носового отсека, благодаря водонепроницаемым переборкам он конечно на дно не пойдёт… Хотя нет, пойдёт ещё как. Вон пробоины в районе машинного отделения.

По правому борту вообще не осталось ни одной целой шлюпки, оба баркаса в хлам. Полевому борту наблюдаю искорёженные вельбот и гребной катер. А вот паровой не видно. Хотя чего это я вон он пристроился у борта и судя по дыму из трубы на нём сейчас усиленно разводят пары. Значит целёхонек, что радует, потому как полностью соответствует моим планам. Четырёхвесельный ял скорее всего куда-то уже уплыл.

Дожидаться возвращения Руднева не стал. Решение о затоплении крейсера примут и без меня. Обошлись же в моём мире без старшего офицера Степанова, который занимался ремонтными работами и узнал о решении командира постфактум. Я лучше займусь делом, времени-то у меня немного, а сделать предстоит изрядно.

Вернувшись в свою каюту, я достал писчие принадлежности и вооружившись пером начал писать рапорт о переводе. В трёх экземплярах, да ещё и при невозможности использовать вполне уже существующую копировальную бумагу. Документооборот, дело серьёзное.

Переписав трижды рапорт, начал составлять акт о передаче мне парового катера и яла. Кроме того, я хотел получить две пушки, снаряды к ним, оба минных аппарата, шесть метательных мин, два пулемёта, все двести имеющиеся на борту винтовки, двадцать один револьвер и патроны. Не забыл и про имеющиеся в запасе шесть пудов пироксилиновых шашек.

Разумеется это не всё, что могло мне потребоваться для перехода, но я посчитал, что остальное не требует особого упоминания. Вот так сразу не решишь, что мне потребуется, что-то всплывёт в процессе сборов. Опять же, это зависит от наличия добровольцев среди членов команды. Признаться, я не удивлюсь, если после прошедшего боя таковых не найдётся. Одно дело драть глотку перед дракой, и совсем иное, уже после боя, после резкого перехода от мира к войне.

— Александр, — окликнул я своего однокашника.

Мы вместе окончили морской кадетский корпус и в ноябре прошлого года были назначены на «Варяга». Оба занимали одинаковые должности вахтенных начальников и плутонговых командиров. Впрочем, дружными нас это не делало, мало того, этот ушлый паренёк успел уже и тут обо мне пустить мульку, хотя старшие товарищи его по большой части и не поддержали.

— Чего тебе, Олежа? — остановившись обернулся ко мне тот.

— Скажи пожалуйста, что на собрании решили?

— Присутствовать надо было, — поправляя висящую на перевязи руку, буркнул он.

— Ты лицо-то попроще сделай, здесь ведь не корпус и дружков твоих поблизости нет, — покачав головой, холодно произнёс я.

— Заматерел, Олежа? — хмыкнул он, не готовый принять случившиеся со мной