Иркутск – Москва - Александр Борисович Чернов Страница 49

самый первый вопрос, на который Петровичу предстояло ответить: какие пушки должны будут на них стоять? Хотя… тут-то ему и придумывать было нечего! Ибо — домашняя заготовочка: в шкуру Руднева он угодил уже вполне убежденным в том, что для решения любых мыслимых «линкорных» задач периода Первой мировой нам достаточно лейнированной 14-дюймовки в пятьдесят калибров длиной с надежным и быстрым затвором. Проблема была только в том, как исхитриться втиснуть не меньше восьми таких стволов в пароход 1905-го года закладки. «В лоб» эта задача не решалась.

Балтийский и Адмиралтейский заводы пока способны на строительство корабля максимум под семнадцать тысяч тонн водоизмещения при его длине не более ста сорока метров. Черноморские, в Севастополе и Николаеве, не смогут даже и этого. Объективные граничные условия позволяли построить пару линкоров типа американского «Мичигана» с восемью двенадцатидюймовками в четырех башнях и скоростью типового броненосца начала столетия в восемнадцать узлов. Или нечто, с более мощной энергоустановкой, но максимум с тремя башнями главного калибра. К 1914-му году оба варианта выглядели бы рахитичными. Выбрасывать время и деньги на подобные эксперименты Петрович считал недопустимым.

Но! У медали была оборотная сторона: прямо сейчас взять, да и развернуть строительство кораблей, которые окажутся объективно сильнее британских «Дредноута» и «Инвинсибла», также ошибочно. Это подстегнет гонку калибров, размеров, скоростей. И в результате к сверхдредноутам, вроде вышеупомянутых «Нагато» и «Мериленда», англо-саксонские флоты придут уже лет через семь, а не через пятнадцать. А если осторожничающий и считающий каждый пфенниг Тирпиц еще и засидится на старте со всеми вытекающими?.. Короче, такой расклад не устраивал. Категорически. И что же оставалось делать? Естественно, мудрить!

* * *

И уж он намудрил. Да, так, что в тот самый момент, когда Петрович бодро и азартно завершил изложение своего плана «Z» первой живой душе в этом мире, реакцию означенной души искренне и беспощадно отразили глаза Василия Балка. Хорошо, пальцем у виска не покрутил… В воздухе на несколько секунд повисла наэлектризованная тишина, а затем его товарищ по несчастью, собутыльник и куратор как-то подозрительно тихо и вежливо осведомился:

— Петрович, друг мой… Скажи, ты это все на полном серьезе? Или вторую бутылку Шустова мы открыли напрасно?

— Хм. И что тут непонятного?

— Просто это никакая не «Могамизация». Как я понял, япошки переделали эти свои пароходы один раз. Поменяли башни и их подбашенное хозяйство, и все. А ты ЧТО предлагаешь? Переделывать четыре линейных корабля, ну, или крейсера, аж ТРИ раза⁈ Ты в своем ли уме, миленький? Будь тут самодержавный Петр Великий на хозяйстве, оно, может, и прокатило бы. Но у нас — «кузен Ники». А при нем еще, нашими стараниями, Дума скоро будет. Ты как эти антраша через парламент протаскивать намерен? Ведь, по итогу, тебя или во вредители запишут, или в казнокрады, или в психи. Что тебе лучше? Выбирай.

— Ты, как я понимаю, относишь меня к психам?

— Относят санитары, Петрович. Ну-ка, напомни, сколько раз я тебе говорил: предпочитай простые решения красивым?

— Пару раз было…

— Не «пару раз», Петрович. А минимум четыре. Могу напомнить когда и по какому поводу. А тебе, хоть кол на башке теши! Что, разве повременить полгодика, а за это время привести в божеский вид три открытых стапеля и привезти от Круппа несколько больших кранов, не проще?

— И сразу начать строить «чудеса» в двадцать пять килотонн? Может, еще и с 16-дюймовками? Ты хоть ответку от бриттов и янки представляешь? Да, они к тому самому 1912-му, выкатят монстриков такого пошиба, что им же в нашем 1920-м и не снились. Поэтому нам надо сперва заложить не линкоры, с ними из-за особенностей обводов корпуса ничего путного уже не провернешь, а именно большие крейсера. Которые по облику будут не «олл биг ганами», а переходным типом, вроде «Курамы», которую парни Захароффа уже рисовали, когда мы окучили сына турецкоподданного со своим заказом и всеми прочими предложениями. От которых он не смог отказаться.

Только в нашей истории пароходик этот англичане спроектировали для японцев с двухорудийными башнями ГК, а мы выкатили Виккерсовским умельцам требование разместить трехорудийные. Отсюда лезет соответствующий рост тоннажа, плюс четырехвальная силовая установка из двух паромашин и комплекта турбин Парсонса. Причем, большие объемы помещений для машин мы задаем на вырост, хотя всем рассказываем про дополнительные выгородки на случай аварии турбин или паропроводов. Ну, опасаемся мы проблем с новациями. Не столько из-за недоверия к самим механизмам, сколько из-за нашей собственной криворукости. Имеем право, или нет? Особенно на фоне «хождения по мукам» машин и котлов моего «Варяга»…

Но всем понятно, полагаю, что даже в таком виде эти пароходы не ровня Фишеровским?

— Понятно-то, оно, понятно. Вот только не надо передергивать: про «супера» с 16-дюймовками я тебе никогда и ничего не говорил. Но откуда ты взял ТРИ трехорудийных башни на момент закладки. Или я что-то не так понял?

— Конечно, три! Три голубушки!.. Только тут, во-первых, речь не идет о модернизации готового корабля. Эти изменения в проекте пройдут в самом начале стапельного периода. И повод для наезда на Захарофа у нас железобетонный. Знал, зараза, про восемь стволов на их «Инвинсибле», а вовремя не предупредил. И что теперь? Наш «Рюрик Второй» получится слабее британца на два орудия главного калибра и на три узла тихоходнее? «Хромая утка»? Ну, нет! Так дело не пойдет, джентльмены. Перепроектируйте! Чтобы встала еще одна, третья башня с двенадцатидюймовками, пусть вместо четырех бортовых с промежуточным калибром. Размеры и обводы корпуса строящегося корабля это вполне позволяют. Ну, а во вторых, доплатим маленько, чтобы не артачились. Зато так, хотя бы по артиллерии линейный крейсер Фишера наш не переплюнет.

— Ладно. Тут особых проблем не вижу. Но ты же десять минут назад заявил, что в строй корабли войдут уже с ЧЕТЫРЬМЯ башнями главного калибра. Не так ли, любезнейший? — подозрительно прищурился Василий, — Не оговорился, часом?

— Ни разу не оговорился. Так, дражайший. Именно так! — невозмутимо парировал Петрович.

— Да? А как и откуда у тебя четвертая вырастет⁉ Во время достройки наплаву? Это фантастика. Значит, еще на стапеле все будет под нее подготовлено. Просвети-ка меня, тупенького, каким образом она у тебя