Телохранитель Генсека. Том 1 - Петр Алмазный Страница 48

Вскоре подъехали дознаватели из второго главного управления КГБ. Их было двое — тяжелый, кряжистый майор и моложавый капитан. Классическая пара следователей — добрый и злой. Обычно в камере временно задержанных допросы не проводились, но Рябенко приказал начать прямо здесь.

В камеру занесли два стула, они уселись и приступили к допросу. Первым начал «добрый» капитан.

— Ну рассказывайте, как вы оказались тут? Но прежде всего хочу вас спросить: вы понимаете, где находитесь?

Диверсант по прежнему вел себя неадекватно. Вопрос капитана он проигнорировал. Вместо этого с видом восторженного идиота вертел головой и, хлопая глазами, бормотал что-то на тему крутой графики. Тогда майор, игравший «злого», внезапно заорал:

— Фамилия⁈ Имя⁈ Кто тебя направил сюда⁈ Когда был завербован⁈

Жесткий окрик подействовал, как ушат холодной воды. Задержанный вздрогнул, растерянно посмотрел на следователей и слабым голосом спросил:

— Где я? Как я здесь оказался?

— Вопросы здесь задаю я! Быстро отвечай, ссука! — майор специально говорил жестко и грубо.

— Рыжов, Виктор Иванович, — испуганно пролепетал задержанный. — Я ничего не сделал. Я вообще не знаю, как сюда попал.

Я настроился на него. Отсек все постороннее, что мешало. И мысли генерала Рябенко о скорой взбучке от руководства. И радость оптимиста-капитана от интересного расследования. И мрачные размышления пессимиста-майора об очередном «висяке», в который по его мнению, превратится это дело.

Но мысли задержанного так и не стали единым потоком, как у всех других, кого мне раньше приходилось «слушать». Казалось, в его голове жили разные люди. И, вдобавок, спорили и ссорились между собой.

«Вот я иду с тренировки, захожу в зал автоматов, а что дальше-то было? Помню, как после тренировки взял сумку» — думал Рыжов одним голосом. И тут же его перебивал другой, более писклявый и насмешливый голос: «Ну что, спалился, лузер? Провалил задание? И переживает о сумке! И что теперь будешь делать? Что скажешь? Ты ничтожество, ты дерьмо!». В этот внутренний диалог вплетались мысли третьего участника, абсолютно механические, как озвучка робота в компьютерной игре: «Уровень не пройден. Гейм оувер. Желаете покинуть игру или начать заново?». «Заново! Заново! — с паникой в голосе кричал второй. — Только не удаляй! Не стирай меня!». А где-то еще глубже, словно в подсознании, маячил четвертый — спокойный, медитативный, как у психотерапевта. Шептал что-то, успокаивая и словно бы отдавая приказы. Вот он-то для меня самый интересный! Я потянулся… Но нет, не смог пробиться. Подсознание — это даже для меня слишком круто. От таких попыток у самого мигрень начинается.

Я прервал мысленный контакт с Рыжовым. С шизофреником очень тяжело общаться даже вербально, даже подготовленному человеку, а я не был психиатром.

Я ошибся. Этот мужчина кто угодно, но все-таки не попаданец. Не знаю, как это объяснить словами, но его мысли имели другой «оттенок», присущий людям именно этой эпохи. Мои мысли, например, сильно отличались. А Капитонова я вообще не смог «услышать».

Однако, откуда в этой больной голове взялось столько геймерских терминов? Почему как минимум одна из субличностей знакома с тем, что появится в лучшем случае через лет десять?

Тем временем допрос шел своим чередом.

— Где вы проживаете? Где работаете? — ласково спрашивал «добрый» следователь.

— Да я ничего не сделал. Я работаю в бухгалтерии, работа сидячая, и я спортом занимаюсь. Спортивной стрельбой. Еще с института. Больших результатов не достиг, но первый разряд выбил. Участвую в соревнованиях, не сильно больших, но на первенстве Москвы занял второе место.

— А теперь быстро говори, как ты оказался на охраняемом объекте⁈ — снова вступил в дело грозный майор.

Рыжов вздрогнул, сжался, прикрыл руками голову.

— Я не помню. Я после тренировки на «Науке», ну спорткомплекс, знаете? Возле него открылся зал игровых автоматов. Ну там морской бой, самолетики, меткий стрелок. Для детишек, но мне тоже интересно. Я заглянул. Там пятнадцать копеек бросишь и стреляешь. Только там они неправильно систему выстроили, там замедление идет, и целиться надо не в мишень, а чуть левее. Но это мне на руку, как раз навыки тренирую. А ко мне подошел человек, вроде как в этом зале техник. Говорит, мол вижу вы играми интересуетесь, профессионал. У нас тут разработчик этого автомата в кабинете сидит. Может, расскажете о своих впечатлениях? Может, что улучшить надо. Ну я и прошел с ним.

Он умолк, лицо его скривилось, брови сдвинулись к переносице. Было видно, что задержанный мучительно пытается что-то вспомнить.

— И что дальше? Встретились с разработчиком? — мягко спросил «добрый» капитан.

— Не помню. Помню, как встал, прошел за техником в служебное помещение и все. Потом я здесь и вы на меня кричите, — он заплакал. — Где я? Что случилось?

— Случилось то, что ты с пистолетом оказался на охраняемом объекте, — жестко сказал майор и предъявил Рыжову пистолет. — Это твое оружие?

— Нет, что вы! Это же «Беретта», итальянский пистолет! Я такой только на картинках видел. Как он у вас оказался?

— Я здесь спрашиваю, а ты отвечаешь! — осадил его майор.

Но генерал Рябенко остановил допрос.

— Забирайте его. Но смотрите, чтобы довезли до Лубянки живым и здоровым, — предупредил он следователей. — Если с задержанным что-то случится, отвечать будете не только своими погонами, но и своими головами.

Рыжова увели. Он шел, запинаясь, понурив голову.

На территории госдачи других «гостей» не обнаружили. Следы тоже были оставлены только одним человеком — Рыжовым. Но прошел он очень точно, почти по ниточке, единственным возможным путем. Просочился буквально на стыке двух маршрутов патрулирования. Причем шел точно, нигде не сбиваясь в сторону. Непохоже на простого случайного шизика…

Собака быстро взяла след, довела до Рублевского шоссе. Дальше след обрывался. Рыжова явно привезли сюда на машине. Значит, либо такси, либо у него есть сообщник.

Мы с генералом выслушали отчеты. Потом прошли в главный дом, в кабинет Рябенко.

— И что ты думаешь? — спросил Александр Яковлевич.

— Надо опросить таксистов, — ответил я.

— Это уже не наша забота. Для этого есть специально обученные люди. Что думаешь об этом Рыжове? — генерал прошел к креслу, устало опустился в него. — Присаживайся, не на докладе.

Я сел в соседнее кресло.

— Что я думаю о Рыжове? Похоже, шизофреник. Но вопрос: откуда шизофренику известно о единственной и очень нестабильной слепой зоне? И откуда простой обыватель знает планировку комплекса Заречье?