Деньги не пахнут - Константин Владимирович Ежов Страница 46

— Подожди!

Грохот!

Брент резко вскочил, так что бедро звонко ударилось о край стола. Боль прошила кость тупой волной, но сейчас она не имела значения — слишком ясно звучала директива.

"Используйте список нового найма. Без исключений".

— Несправедливо менять выбор! — голос Брента звенел, как натянутая струна.

— Но новичок даже не знает о выпечке, разве нет?

Выпечка. Слово прозвучало почти абсурдно в этих стенах. На самом деле это был частный запрос. Компания, готовящаяся выйти на биржу, рассылала RFP — запросы на предложение — только избранным. Инвестиционным банкам вроде Goldman, JP Morgan или Deutsche Bank. И даже среди них — лишь тем, кто сидел в подразделении здравоохранения. Брент знал: у Сергея Платонова не могло быть ни единого шанса узнать об этом. Смысл был прост — дать парню возможность исправить ошибку, возникшую не из-за небрежности, а из-за незнания.

Логично. Почти благородно. Но Брент не собирался отступать.

— Господин Пирс, вы сами сказали, что будете сравнивать новичка с сотрудником с двухлетним стажем. А эта информация — именно то, что дает этому человеку преимущество! Это все равно что заставить кого-то бежать в гонке без обеих ног, только потому что сопернику десять лет!

Пирс повернул взгляд к Сергею. Глаза его были спокойны, как гладь темной воды. И вдруг — короткий кивок.

— Старший Брент прав. Ничего менять не нужно.

Принял потерю очков. Просто так. Как будто три минуса ничего не значили.

"О чем он думает?" — мысли Брента бешено метались, пока на лице Сергея медленно расцветала ухмылка, как пятно масляной краски на чистом холсте.

— Убирать нечего. Сделано верно.

— Кто ты… — слова Брента захлебнулись.

Цель этой ставки никогда не заключалась в том, чтобы просто получить одобрение клиента. Это лишь средство. Настоящее испытание — доказать истинность утверждения: восемь из десяти выбранных мною пунктов всегда приведут к сделке.

Фраза ударила в голову, как молоток по наковальне.

— То есть это не провал, а успех?

— Да. Как вы отметили, у меня нет доступа к данным о выпечке. Следовательно, это очко, заработанное мастерством.

Аргумент звучал ледяным лезвием: ответ не ошибочен — напротив, он верен. Продукт признан рынком. Более того, он уже распродан.

— Ни в коем случае! В этой ставке выбор клиента — решающий! Засчитывать очки до старта — это все равно что объявить счет до выстрела пистолета!

— Да ладно, старейшина. Правила — не торговый автомат, чтобы выбирать как захочется. Если нельзя менять из-за ошибки, нельзя менять и из-за правильности.

— Это….

Сергей ловко использовал слова Брента против него же. Тот пытался продолжить, но язык запутался в собственных узлах.

— Хорошо. Оставляем как есть. Джефф сообщит корректировки отдельно, — Пирс резко подытожил встречу.

* * *

За стеклом конференц-зала воздух дрожал от гулких голосов и звона клавиатур. В отделе M\&A царила суета, как в муравейнике, куда кто-то воткнул палку. Между рядами столов промелькнула знакомая фигура — вице-президент из финансового подразделения, курирующего сделки с заемными средствами. Его шаги звучали уверенно, будто каждый каблук был печатью приказа.

— О? Мистер Мастерс? Что привело вас сюда…?

— Хотел обсудить недавний LBO….

Даже если бы вопрос был срочный, вице-президент обычно не заявлялся бы лично. Обычно хватает быстрой электронной почты, короткой строчки с пометкой "важно".

— На двадцать третьей странице колоды ошибка….

— Не могли бы дать десять минут?

— Десять минут?

Помощник скользнул усмешкой, указал подбородком на конференц-зал. А в дверях уже показался Пирс.

— Ну… Хотел увидеть всё своими глазами.

Каждый конференц-зал в Goldman — сплошное стекло, прозрачность в чистом виде. Идеальное место для того, чтобы прятать любопытство за видом делового спокойствия. Вице-президент появился именно в этот момент, чтобы взглянуть на разбирательство, прикрывшись благовидным предлогом. Дал подчинённым пару лишних минут, будто между делом.

И всё же равнодушие выглядело фальшиво. Пять человек уже успели прийти с тем же самым предлогом.

— Ха-ха… Верно, не торопитесь.

Сделав вид, что всё понял, он скользнул взглядом за стекло. На сердце лёгкая неловкость — на миг и не больше. Шесть… семь… восемь… Вице-президенты стекались один за другим. Придуманные оправдания постепенно сменялись откровенными пересудами.

— Что тут, чёрт возьми, творится?

— Какая внутренняя возня вызвала такой шум?

— Из всех людей — эти двое… самые безжалостные…

Голдман всегда славился жесткой внутренней политикой, но, чтобы вот так, открыто, напоказ — такое впервые. Пирс и Носорог.

Два имени, от которых веяло угрозой. Оба хищники, оба мстительные и злые.

— Не видел ни разу, чтобы вице-президенты сами кланялись новичку из другого отдела, — пробормотал кто-то вполголоса.

Уолл-стрит — армия в костюмах, со своими чинами и уставами. Здесь начать разговор с новичком — почти признать себя ниже рангом. Но сейчас — все они толпились возле Сергея Платонова, наперебой уговаривали его выдать хоть кроху информации.

Позже, в баре, эти же люди будут глушить горечь скотчем и шептать друг другу:

— В Goldman появился сумасшедший новичок, заставил нас кланяться на этом этапе карьеры.

Слухи, которых добивался Платонов, уже расползались. Правда, пока только среди простого люда, не среди акул Уолл-стрит.

— Говорят, он поставил на кон свою зарплату? В это кто-то верит?

— Ну… только безумец мог бы так поступить.

— Они ржали, когда узнали, что он отказался от пересмотра зарплаты в первый же год.

Имя пока никто не называл, но обрывки уже гуляли по этажам. Правда, не все слова были лестными.

— Он всё это задумал с самого начала?

— Вот почему поднял ставки, поставил на кон всё.

— Признай, парень выжал из шанса максимум.

Слово "договорняк" не осмеливался произнести никто. Никто не хотел попасть в чёрный список Пирса. Но ухмылки и перешёптывания говорили сами за себя: многие считали Платонова шулером, ловко воспользовавшимся моментом.

И вдруг — тишина. Встреча началась. Все притихли. Каждый сжал в руке свой BlackBerry, как оружие.

Кто одержит верх?

Кажется, здравоохранение проседает. У партнёра кислое лицо.

— Подожди… стой! Выражение Пирса… странное.

— Так здравоохранение выигрывает?

Нет… команда здравоохранения тоже не выглядит довольной. Что это значит, если обе стороны выглядят так, будто проглотили стекло?

В этой разборке одна сторона вышла победителем, а другая — с треском проиграла. На лицах обоих не было ни тени удовлетворения — только пустота и усталость.

— Что там происходит? — шёпот прокатился по залу, будто сухой ветер.

Наконец, Брент поднялся. Резко, словно его выдернули за нитку, и что-то выкрикнул, но слова утонули в гуле голосов. Рядом стоял Сергей Платонов — спокойный, уверенный, как человек, только что вытащивший счастливый билет. Лицо Брента было перекошено — в нём читалась безнадёжная потеря.