Иркутск – Москва - Александр Борисович Чернов Страница 45

в номере «Сайнтифик Амэрикэн», который был любезно оставлен ему Крампом. И хотя главным для него материалом там была статья о внедрении новейшего оборудования на верфях в Филадельфии, короткая заметка о новых британских кораблях заставила призадуматься. Мир менялся стремительно. И уже далеко не в мелочах. Опыт хода и исхода Русско-японской войны существовал отнюдь не только для России. В самом деле: пусть все началось со сравнительно небольшого роста калибра четырех больших орудий последней серии английских броненосных крейсеров, но кто теперь может поручиться, что завтра мир не увидит на рейдах Портсмута «Дредноут» или «Инвинсибл» разительно отличающиеся от тех, какими они должны были оказаться по представлениям Карпышева?..

По ходу войны он успел привыкнуть к новым вводным, смирившись с тем, что о тождественности происходящих событий с памятными ему по учебнику истории, можно смело забыть. Как оказалось, то же самое справедливо и по отношению к «железу». Возможно, не столь радикально и стремительно, но техника неизбежно будет все больше и больше отличаться от той, которую он знал. Следовательно, попытки с ограниченными ресурсами построить контригру против известных ему качественно и количественно флотов вероятных противников России в формате «гонки килей», окажутся сродни играм в прятки с Минотавром. Настоящим, а не крейсером. В ЕГО Лабиринте. По ЕГО правилам. И с понятным результатом.

Изучив вычерченные талантливым карандашом Костенко идеи Макарова, который без сомнения тщательно ознакомился с оставленными ему Рудневым во Владивостокском госпитале «веселыми картинками», Петрович отметил для себя только два скользких момента. Но они-то и ставили под большое сомнение реализацию чего-либо подобного: дефицит финансов и цейтнот по времени. Понятно, что воочию узреть мощнейшие в мире линкоры под Андреевским флагом и ему самому было бы по кайфу. Карпышевская мореманская душа и увлекающаяся натура жаждали этого! Но…

Война и ответственность заставляли адмирала Руднева смотреть на вещи под иным углом зрения. И с этого ракурса, как все его любимые кораблики, так и сам военный флот, были лишь инструментами в достижении главной цели реальной политики государства. Применительно к России очевидной и элементарной, как дважды два. На ближайшую перспективу Российская империя должна была всего лишь постараться выжить. Очень постараться! С наименьшими потерями пройдя предстоящую войну невиданного доселе масштаба и напряжения. А если в ее итоге еще и удастся выйти к Средиземке, то это вообще мега-везение или результат заступничества Богородицы.

Увы, избежать мирового катаклизма, отсидевшись в сторонке, для нее не представлялось возможным из-за критически обостряющейся на фоне прогрессирующего «кошмара коалиций» империалистической конкуренции. И очень жаль, что за ближайшие годы даже со знаниями Фридлендера не получится создать оружие, способное предотвратить тотальную бойню гарантией взаимного уничтожения для всех. И правых, и виноватых…

Но даже для решения такой задачи минимум, Российская империя должна оказаться в числе победителей. Не говоря уже о том, чтобы в результате всемирного побоища навариться, улучшив собственное геополитическое положение. В союзе с Германией эта задача решалась попроще. Поскольку на суше русскому «паровому катку» если кто и способен всерьез и долго противостоять, это как раз Михели и Гансы в фельдграу с их вышколенным офицерским корпусом, опирающиеся на инженерно-научную и промышленную мощь Фатерлянда.

Конечно, ценой огромной крови наша армия способна справиться даже с ними. Понятно, при условии, что ее каток будет действительно паровым, а не гужевым, бесснарядопатронным, как произошло в «родной» истории Петровича. А поскольку стопроцентной уверенности в альянсе с немцами даже при нынешних раскладах пока не просматривалось, подготовка и снабжение всем необходимым сухопутных войск оставались главнейшим приоритетом. Тем более, что предсказывать, как развернутся события Великой войны, не рискнет никто.

Отсюда следовал неприятный для нашего флота и его моряков вывод: в ближайшие годы, как раз когда будет принята и начнет исполняться новая российская кораблестроительная программа, когда «дредноутная революция» и «гонка килей» потребуют колоссальных финансовых затрат от морских держав, денег на все аппетиты у не хватит. Однозначно…

Военный флот и сам по себе весьма дорогая «игрушка». Не только новое кораблестроение, но также и обеспечение всего имеющегося: ремонты, учения и дальние походы, содержание личного состава и береговых структур. Вдобавок, в этом отношении наши нынешние потребности разительно отличаются от ситуации, возникшей после Русско-японской войны в известной истории, с Цусимой и сдачей Порт-Артура. Там самураи лишили нас нескольких десятков морально устаревших кораблей, чья боевая ценность в годы Первой мировой оказалась бы «ниже плинтуса», а ежегодные расходы на их содержание «съедали» бы существенную часть бюджета Морведа.

И откуда тогда брать деньги на четырехкорабельные серии дредноутов Балтики и Черного моря, а затем на громадные «Измаилы»? Хороший вопрос. Перед Петровичем эта проблема встала в полный рост, когда он воочию оценил «масштаб катастрофы» во время возвращения Тихоокеанского флота из Токийского залива. В тот умиротворенно тихий, солнечный вечер, когда Руднев с офицерами «Орла» и штаба обозревал растянувшийся на несколько миль «плавучий город» под десятками Андреевских флагов. Русскую Несокрушимую Армаду, которой британцы, адмирал Джон Фишер и инженер Чарльз Парсонс, а также американцы братья Райт, уже подписали смертный приговор.

Тогда, украдкой поглядывая на восторженные лица окружающих, он впервые со всей очевидностью осознал, как трудно будет уже завтра убеждать в полном моральном устаревании большинства из этих стальных красавцев наших моряков, политиков и журналистов. Слава Богу, хоть для Николая Александровича Романова и Степана Осиповича Макарова у него имелись весомые аргументы. Но, как показало не столь отдаленное будущее, если его идея с распродажей и выводом из списков флота существенной части наличных кораблей у Макарова, как и у царя, нашла понимание, то вот с вопросом что, как, почему и почем вместо них строить, все было не столь однозначно.

"Одно из двух: или Сом тонко провоцирует меня, или все то, что Володя по его указке изобразил, на самом деле и есть предмет его мечтаний. Но в любом случае, при нашей следующей встрече мне придется разложить ему по полочкам мое видение Программы. По классам, типам, годам. И по бюджету, естественно. Хорошо пока мы в пути, есть время привести в порядок и систему все идеи-наработки на этот счет. Но Костенко посвящать в мои задумки пока преждевременно. Карандаш в руке держать я пока и сам не разучился. Ну-с… тогда, с чего начнем? С начала, естественно. Пункт первый: большие крейсера. Общая логика проекта и граничные условия.

Что мы имеем: на сегодняшний день российские верфи не