Только вперед! - Денис Старый Страница 44

— Справный помещик наш батюшка! — для Юлианы не прошла незамеченной разница между тем, как живут наши крестьяне под Каширой, и отцовские.

Когда первый раз приезжал, также видел, что крепостные не бедствуют. Ну тогда подумал, что это лишь ближайшая к усадьбе деревушка так живёт. А тут окраина как бы не лучше обустроилась.

А что меня поразило в словах жены — что она сказала «наш батюшка». Всё-таки мне удалось сделать то, что из строптивой девицы рождается замужняя женщина. Та, которая за мужем. Ещё бы смирилась с некоторыми нюансами нашей семейной жизни.

А разве же бывает в жизни все очевидно и понятно? Порой и в менее значимых делах сложно разобраться, не то что в чувствах и в отношениях.

От автора:

Новинка от Ника Перумова и Валерия Гурова! Архимаг в теле вора, Петербург охвачен заговорами, князья делят власть, а безликие убийцы вышли на охоту.

https://author.today/reader/482616

Глава 15

Самый желанный подарок не бриллианты, и не розы, и не шоколад. Главное — внимание.

Рик Уоррен

Петербург

1 сентября 1735 года.

Случилась встреча высоких гостей. Отец и мать вышли из дома ещё до того, как мы с Юлианой въехали на подворье усадьбы. Разоделись родители по-богатому. В таких нарядах не стыдно было бы появиться и на императорском балу.

Мать держала икону в позолоченном, а может и в золотом окладе. Отец с некоторым напряжением сил удерживал в руках исполинский каравай. Не доверил даже слугам такое дело. Лица родителей сияли радостью. Мое сердце наполнялось теплотой.

— Дети мои! — сказала мама и чуть в голос не разрыдалась.

А ведь они ещё не такие пожилые люди, чтобы полностью уходить во власть эмоций и остро чувствовать одиночество. Я-то знаю, как это бывает. Сколько маме? Малолетка! Сорока, наверное, нет. Красотка, на самом деле.

Нужно с отцом поговорить и как-то намекнуть. Пусть разнообразит серые семейные будни. Впрочем, в этом времени такие советы не дают.

Улыбнулся искренне, честно. Вспомнил, как сам готовился к встрече с детьми. Как всё досконально планировал. Разрабатывал меню, придумывал развлечения. А потом все планы рушились, и я превращался в бурчащего старика.

Ну и придётся почувствовать те эмоции, которые были у моих детей. Уже сейчас мне кажется поведение родителей избыточным. Но зачем все эти церемониалы! И все равно приятно.

— Переломите хлеб, дети! — посмотрев на мать, которая попала под власть эмоций и не могла сказать ни слова, отец взял ситуацию в свои руки.

Конечно же, мы и хлеб преломили. Я даже с великим удовольствием съел изрядный кусок каравая. Помниться, что по традиции, кто больший кусок откусит, тому и быть главой семьи? Хорошо, что Юля укусила каравай, словно воробышек клюнул. Наверное, этикет соблюдала. Ну а я так укусил, что чуть рот не разорвался.

Отец был рад подобному стечению обстоятельств. Мол, вот она, наша, норовская порода! Так и есть и эта порода будет только крепнуть и становиться сильнее. Я постараюсь. Украдкой бросил похотливый взгляд на жену.

— Окстись, не взирай на меня так! Родители поймут, — прошептала мне на ухо Юля.

Детский сад, штаны на лямках. Взрослые люди, беременные, в конце концов, и такая жеманность.

А потом был настоящий пир. В отцовской усадьбе готовили с одной стороны по-простому. Но я был крайне удивлён, когда между кашами и мясом затесались чебуреки, баранина. Наверное, это блюдо можно было назвать бешбармак. Влияние татарского происхождения матери не прошло мимо.

Уплетали за обе щеки. Причём Юлиана как бы не опережала меня. Отец с матерью посмотрели на меня вопрошающе и требовательно, когда Юлиана стала есть солёный огурец и прикусывать мёдом. А потом она скривилась, но сдержалась, даже стол не покинула.

Я улыбнулся.

— Скажем родителям? — спросил я Юлиану.

Она мне не ответила. Всё своим видом продемонстрировала, что у неё начались рвотные позывы. А потом, раскрасневшись, наверное прежде всего от стыда, все же выбежала из-за стола и направилась на двор.

— Да неужто! — воскликнула мама, провожая невестку взглядом.

— Так и есть, матушка. Скорее всего, Юлиана в тягости, — отвечал я.

Отец подхватился из-за своего стола, опрокидывая стул. Резко, в четыре шага, приблизился ко мне и обнял так, что в пору было подумать, будто я попал в тиски. Сильный у меня родитель, хоть бы и с виду не скажешь.

— Счастье-то какое! — расплакалась мама.

Насилу вырвавшись из объятий отца, я успешно направился вслед за женой.

— Уйди! Не желаю, как бы ты меня видел столь неподобающе! — говорила побледневшая Юля.

— Нет уж, будешь видеть меня и в горе, и в радости! — решительно сказал я.

Через некоторое время, умывшись, Юля заявила:

— Есть хочу, аж спасу нет!

Да уж…

Мы изрядно пресытились за простым, но богатым столом. Но все равно, я предоставил отцу на пробу копчёности, которые привёз из своей усадьбы. А потом ещё достаточно долго ждал, когда батюшка, наконец, пресытится лакомством и перестанет заверять меня, что более вкусного никогда не ел.

Матушка забрала невестку с собой, оставив меня с отцом наедине. Я думал поговорить в родственной обстановке, обсудить хозяйство…

— Ты убил дядьку своего и моего брата? — не в глаз, а в бровь спросил родитель.

Признаться, я изрядно растерялся. Обстановка была семейная, наполненная благополучием. Естественно, я расслабился и не ожидал подвоха.

— Почему молчишь?

— От чего ты, батюшка, так решил? — задал я встречный вопрос.

— От того, что прибыл тут один человек… Не один даже. Тебя искал. Да и всё бы добре… токмо снасильничать удумал. Вот мужики и помяли его. На моих землях живут мужики суровые. А то тут вышло, когда я с ним разговаривать стал. Знает он о неком Кондратии Лапе…

Я уже взял себя в руки и стал невозмутимым.

Отец изучил мою реакцию и уж не знаю, чего больше было в следующей новости от него. Наверное, все же хорошего.

— С тем человеком золото твое прибыло, — Лука Иванович Норов посмотрел на меня пуще прежнего строго. — Ничего поведать мне не желаешь?

— Давай так, батюшка… Ты хворым лежал, побитым братом своим. Матушку брат твой снасильничать хотел. Я Бога молить встану: кабы, если кто-то и сделал и убил негодного твоего брата, чтобы счастье ему было, — уклончиво ответил я.

Родитель ещё