Маленькие Песцовые радости - Инди Видум Страница 42

— А что видишь, кроме клятв?

— Блоки, типы маскирующих заклинаний, степень родства

— Маловато… — разочарованно сказал Греков. — Нам бы что посильней сейчас. Что еще есть?

— У нашего Рода Песцовых много секретов, — с насмешкой ответил я, — о которых мы посторонним не рассказываем.

— Так ты не посторонний. Ты практически Шелагин.

— Практически я Песцов. Мне только проблем и обязательств Шелагиных для полного счастья не хватало.

— В комплекте с ними еще идет не хилый такой кусок власти, — напомнил Греков. — А сложить возможности Шелагиных и твои умения — и уже можно отбиваться от Живетьевых.

— Их император поддерживает.

— Тем более. Ты от родства не открещивайся. Я, можно сказать, только на этом основании не обратил внимание на то, что Николай был вырублен тем же умением, что и мои люди у квартиры Федора Шишкина, где ты побывал.

— Удивляюсь, Алексей Дмитриевич, как в ваше подразделение попадают люди, склонные к обморокам. Мы же решили, что у Николая Шелагина был обморок, не так ли?

— Мы решить можем и так и эдак, в зависимости от интересов княжества, да, Саш?

Шелагин в наш разговор не вмешивался. Сидел он спиной ко мне, поэтому я не мог определить, как он относится к словам Грекова.

— Интересы княжества никак не повлияют на моего сына. Я ему и без того столько задолжал, что не имею права что-то требовать с него. И то, что он нам сейчас не отказывается помочь, — с его стороны одолжение, а не обязанность.

— Я и себя спасаю, — напомнил я. — Потому что Живетьевы приговорили всех Шелагиных, а меня считают одним из них. Правда, у меня есть варианты, как уйти из их зоны влияния, но мне они не нравятся, потому что не дают стопроцентной гарантии, вот и приходится крутиться.

— Илья, если ты с нами поделишься своими знаниями, мы сможем защитить тебя куда эффективнее, — заявил Греков. — Мы догадываемся об источнике твоих знаний, и он нам нужен.

— Если вопрос так стоит, то мы с вами расстаемся здесь и сейчас, — отрезал я. — Александр Павлович, остановите машину.

Шелагин покрутил головой и сказал:

— Илья, не торопись. Клянусь, что ни одна из тайн Ильи Песцова не будет раскрыта без его разрешения и что я не буду претендовать на его тайны. Алексей сейчас даст точно такую же, на этом будем считать инцидент исчерпанным.

В ауре Шелагина появился отпечаток клятвы, а Греков недовольно посопел и неохотно сказал:

— И я клянусь, что ни одна из тайн Ильи Песцова не будет мной выдана без его разрешения и что я не буду претендовать на его тайны. Развлекайся, парень, как хочешь.

Это было щедро и оказалось очень вовремя. Я проверил Метку Живетьева и напрягся, потому что он внезапно резко отклонился от курса в Верейск и двигался определенно в другое место.

— Живетьев свернул к Проколу.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Греков, повернувшись ко мне. Меня он видеть не мог — я все также находился в невидимости — поэтому просто водил глазами по заднему сиденью, пытаясь вычислить мое местоположение.

— Я же сказал, что у меня свои источники информации.

— Которые ее тебе передают прямо в голову?

— Если необходимо, я могу делать звуки вокруг меня неслышными для посторонних.

— Сдается мне, ты сейчас тот же прием используешь, что и я при проверке зелья. Не соврал, но на вопрос не ответил, — проницательно заметил Греков.

— Других ответов у меня для вас не будет. Но Живетьев точно рядом с Проколом.

Метка Живетьева и Маяк у Прокола практически слились. Шелагин остановил машину, явно раздумывая, куда двигаться дальше.

— Если ты поставил на него жучок, то он уже его обнаружил и сейчас нас дезинформирует.

— Это не жучок. И информация о местонахождении Живетьева точная.

— Хотел бы я владеть способами, позволяющими точно определять местонахождения конкретного человека, — проворчал Греков.

— Мой способ несовершенен и довольно ограничен, — посетовал я, с грустью вспомнив о своих несчастных десяти Метках. Да, для Трефилова свободная больше была не нужна, но от этого их количество не выросло.

— Едем к Проколу, — решил Шелагин.

— Может, имеет смысл подождать на дороге? — предложил более осторожный Греков. — Там много людей именно Трефилова, а кто из них сохраняет верность Шелагиным, мы не знаем. Время, конечно, играет против нас…

— Вот именно. Илья, ты что думаешь?

Они оба повернулись ко мне. Со стороны это наверняка выглядело странно: два взрослых лба пялятся на пустое заднее сиденье. Но вряд ли кто приглядывался: дорога не из самых оживленных, а машины проезжают быстро.

— Живетьева нужно брать как можно скорее, а потом ехать в Горинск.

— Зачем?

— Он ездил к Вьюгиным и почти наверняка поставил Пиявку на деда, ее нужно снять чем скорее, тем лучше. И тетю Аллу поймать на горячем. Признание от Живетьева наверняка будет.

Я даже не думал, что буду так переживать за деда, потому что в голове возникали картины одна другой страшнее: тетя Алла могла не удовлетвориться Пиявкой, а посчитать, что глава Рода может обойтись без образования, которое потребует проверку количества кругов. Тогда не нужна новая официальная бумажка, а старая показывает неплохой уровень.

— Давайте трезво оценивать риски, — предложил Греков. — У Прокола мы можем нарваться на людей, подчиненных Живетьеву. Если подумать, то свернул он туда не просто так. Уверен, после звонка тебе, Коля позвонил ему.

«Кстати, а на нас маячка нет?» — спохватился я.

«Был бы, я бы уже сообщил. Ни магических, ни электронных на машине нет».

На удивление, Шелагин не стал говорить, какой хороший мальчик Коля, напротив, задумался и спросил:

— Решил, что с Трефиловым что-то не то?

— Не исключаю. Николай не дурак. К князю не пустили, хотя он наверняка ломился, голоса Трефилова не слышал, а тут ты еще куда-то срочно подорвался. Иначе зачем было Живетьеву сворачивать к Проколу?

— Он даже развернулся на трассе, — добавил я.

— Поэтому соваться туда в таком составе — идиотизм, — заявил