Кубинец - Алексей Викторович Вязовский Страница 41

Я промолчал. Радоваться не хотелось. Вероятно, глубоко укоренилось во мне недоверие к любой власти, способной в любой момент разрушить человеческую жизнь.

— Как прошла акция? — вдруг спросила Люсия, ее голос понизился до шепота, и в нем прозвучало нескрываемое нетерпение. — Все в порядке? Ты… ты не пострадал?

Я замер. В ее глазах читались и волнение, и ожидание. Она была частью этого. И ждала от меня ответа. Но что я мог ей сказать? Все подробности? Как я проколол колесо и обманул полицейских, как чувствовал себя, когда Педро с подельниками грабили банк? Нет, это было бы слишком много. И опасно.

— Всё в порядке, Люсия, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, без лишних деталей. — Мы справились. Всё прошло… хорошо. Остальное прочитаешь завтра в газетах.

Она кивнула, но ее взгляд оставался напряженным. Ей явно хотелось узнать больше, но она сдержалась. И так терпела столько времени. Девушка встала, подошла ко мне, ее глаза блестели от чего-то, что мне показалось смесью облегчения и восхищения.

— Спасибо тебе, Луис, — тихо и почти нежно сказала она. — Большое спасибо. Ты даже не представляешь… Очень за тебя боялась!

Я стоял так близко к девушке, прямо как полицейский пять минут назад. И мой взгляд невольно скользнул в то самое декольте. Во рту сразу пересохло, я глубоко вздохнул, пытаясь вернуться к разговору.

— … товарищи очень подробно расспрашивали о тебе. Стоит ли доверять? Можно ли привлечь к делам движения? И я… я сказала им, что ты надежный.

Ага, значит, меня позвали не с бухты-барахты, справки наводили. Ну, раз доверили, значит, сочли достойным.

* * *

Как я и предполагал, количество покупателей быстро пришло в норму. Не то чтобы я запарился, делая лекарства по простым рецептам и подавая готовые формы, но, наверное, накопилась усталость после ночной вылазки и тревожного дня. Так что стоило мне проводить Люсию и помыться над тазом, как тюфяк вдруг стал особенно притягательным, и сил сопротивляться не осталось. Сон накрыл мгновенно. Последняя мысль перед темнотой была — опять не сменил солому. Маньяна.

На следующий день с утра в ожидании первых покупателей я стоял за прилавком, прихлебывая кофе из здоровенной кружки. Люсия задерживалась. Мы договорились, что она будет отдыхать подольше, тем более, что в начале дня покупателей мало. Но вместо мамочки, жаждущей приобрести слабительное для младенца или старушки, пытающейся с помощью растирки вернуть гибкость колену, пришел тренер Сагарра.

— Ола, Луис, — он щелкнул пальцами. — Есть эластичная повязка? Потянул запястье.

— Конечно, сеньор. Одну секунду.

Пока я искал бинт в коробке, тренер разглядывал газету с объявлениями, что лежала у меня на прилавке.

— Ищешь себе квартиру?

— Хотелось бы дом, конечно. Но дорого.

Сагарра почесал в затылке:

— Мои дальние родственники уже давно продают дом. Все никак не могут найти покупателя. Два раза снижали цену.

— А где? — заинтересовался я. — В каком районе?

— Санта Мария дель Мар.

Ого! Хорошее место, на берегу океана. Не такое, в котором жил Альварес, но довольно пристойное.

— Продают с мебелью, — продолжил соблазнять меня тренер.

Я почувствовал, как сердце ёкнуло. Неужели получится? Собственный дом. Это казалось несбыточной мечтой, чем-то из той, прошлой жизни, которая навсегда осталась за колючей проволокой Аушвица.

— И сколько хотят? — спросил я, стараясь говорить равнодушно, но внутри всё дрожало от предвкушения.

— Три с половиной тысячи, — ответил он, внимательно глядя на меня. — Торговаться можно, но я думаю, они и так уступят. Если быстро возьмёшь.

Это было больше, чем я мог себе представить, но и меньше, чем я ожидал за целый дом. Мои сбережения, спрятанные под аптекой, составляли семь с половиной тысяч песо, не считая фунтов и долларов, найденных в тайнике Альвареса. В теории, я мог бы купить этот дом.

Все эти дни, пока я метался между аптекой, спортзалом и подпольщиками, я ощущал себя бездомным призраком, не имеющим своего угла. Моя «собачья будка», как я её называл, разрушилась в один миг, оставив меня без крыши над головой. Аптека, при всей своей доступности, всё равно была временным пристанищем, чужим гнездом. Да и использовать ее как жилье… Здесь даже помыться толком не получится.

— И можно посмотреть? — спросил я, сдаваясь.

— Конечно! Пошли, хоть сейчас.

— Мне бы дождаться Люсию… Давайте я вам кофе налью.

— Помоги лучше с повязкой пока.

К счастью, Люсия пришла скоро, тренер даже кофе не допил до конца. Вздохнув, она отпустила меня «на недолго». Ничего страшного не случится, позже вернусь и всё быстро сделаю.

Идти было сравнительно недалеко, и вскоре мы оказались в районе, который, хоть и не блистал роскошью Ведадо, выглядел значительно лучше моих бывших трущоб. Улицы здесь были пошире, мощеные камнем, дома, даже старые, выглядели крепкими. Не так шумно, не так людно. В воздухе витал более свежий запах, смешанный с ароматом цветущих кустов.

— Район неплохой, — сказал я, оглядываясь.

Мне нравилось. Тишина, спокойствие. Никаких тебе «Орлов» и подозрительных личностей, снующих в переулках. Даже цикады стрекотали как-то тише, размереннее. Это место казалось островком порядка после нашего бедного района.

— Скоро придем, — кивнул Сагарра.

Мы прошли по извилистому переулку, и оказались на небольшой площади с раскидистым баньяном, под которым сидели старики, играющие в домино. Чуть подальше маленькая девочка играла со щенком. Хорошо здесь. Тишина и покой.

Наконец, тренер остановился у невысокого забора, увитого цветущей бугенвиллией. Дом, скрывавшийся за ним, был небольшим, сложенным из светлого камня, с черепичной крышей, слегка позеленевшей от влажности. Деревянные ставни были закрыты, а забор выглядел так, будто помнил еще испанских колонизаторов. Но самое главное…

Я смотрел на дом, и меня вдруг пронзило странное чувство. Он казался… до боли знакомым. Это было невозможно. Но очертания крыши, небольшая веранда с резными перилами, даже слегка покосившиеся ставни — всё это вдруг напомнило наш дом в Одессе. Мой настоящий дом. Тот, в котором ждала Софья.

— Я покупаю его, — заявил я.

Сагарра удивленно обернулся.

— Ты даже не зашёл внутрь, Луис! Вдруг тебе не понравится?

Но я уже не слушал его. Мои мысли унеслись вдаль, через океаны и годы, в прошлое, которое казалось реальным, осязаемым. Я вспомнил Софью, её смех, её глаза, полные радости. Пятнадцать лет счастья, обрубленных в одно мгновение.

И вот сейчас, глядя на этот кубинский