Слово и дело - Игорь Черемис Страница 41

В общем, я испытал разочарование – но оно, скорее, было связано с необходимостью раз за разом исполнять однообразное вступление и слушать, как Сава тоскливо и слегка фальшиво затягивает «Ти признайся менi звiдки в тебе цi чари…». Эта пытка продолжалась с час, после чего Сава всё же объявил перерыв и собрал вокруг себя своих музыкантов, чтобы разобрать ошибки. Меня не позвали, что было разумно – всё же мне с ними не выступать, да и ошибался я не так часто, всего трижды, да и то в самом начале. Поэтому я отошел в сторонку и присел на край сцены, лениво перебирая струны и думая печальное о советской эстраде.

– Эй, Витёк, а что это за песня?

Голос Савы выдернул меня из раздумий, и я в недоумении уставился на свою левую руку, которая замерла на аккорде «фа мажор». Потом потыкал пальцами в воздухе, воссоздавая последовательность, которую бренчал, совсем забыв, что гитара всё ещё была подключена к усилителю – и успокоился. Ничего крамольного, всего лишь «Сказка», которая пока ещё не была известна никому, даже её автору Валерию Гаине, который напишет её в Тамбове лет через десять.

– Да фиг знает, сам придумал, – сказал я, делая честные глаза. И сыграл две первые строчки, негромко напевая: – Как скучно жить без светлой сказки, с одним лишь холодом в груди…

– А дальше?.. – нервно спросил Сава.

Остальные члены группы подтянулись поближе.

– Да легко, – улыбнулся я и заиграл оставшиеся две строки куплета: – Без обольстительной развязки, без упований впереди…

– И всё? – недоверчиво спросил Сава. – Всего четыре аккорда?

Ну да, в «Руте» этих аккордов было побольше, только и успевай лапками перебирать.

– А зачем усложнять? – усмехнулся я. – Простые мелодии – самые лучшие.

И попробовал сделать соло – в прежней жизни оно у меня получалось так себе, а тут вдруг взяло – и вышло на загляденье. Я аж сам заслушался и повторил ещё дважды, хотя и не так удачно, как в первый раз.

– Слушай, Витёк, а круто! – восхищенно прицокнул языком Сава. – А ты что с ней делать собираешься?

– С кем? – не понял я.

– С чем, – он радостно осклабился, – с чем, а не с кем, Витёк. С песней. Ты с ней чего-то собираешься делать?

Я задумался. Проще всего было сказать, что берегу её для своей группы – правда, когда Сава отойдет от первоначального шока, он обязательно вспомнит, где я работают, и поймёт, что никакой группы у меня нет. Впрочем, и на этот счет была отмазка: я всегда мог признаться, что тайком подумываю об уходе из Комитета и организации собственного ВИА, которому надо иметь какой-то репертуар для первоначальной раскрутки, причём такой, который не заставит бывших коллег встать в охотничью стойку. Но всё это было вилами на воде писано, поэтому я ответил просто:

– Вообще на эту тему не думал, – и лучезарно улыбнулся.

Сава едва не подпрыгнул.

– Слушай, а давай вместе попробуем сыграть? Мы с ребятами поддержим, – он оглянулся на свою банду, которая дружно загомонила – да, конечно, поддержим.