Шайтан Иван 6 - Эдуард Тен Страница 38

— Да, но…

— Никаких «но»! — перебил он весело. — Павел Николаевич! А лучше просто — Павел, когда ещё выпьем.

— Павел Николаевич, — твёрдо сказал я, уловив его настроение, — предлагаю пригласить цесаревича в нашу компанию. Он ведь атаман всех казачьих войск? Пусть облачится в скромную казачью форму и приедет сюда! Без всякой помпы и парадного выезда. Мои ухорезы сопроводят. Андрей, ты не против?

— Превосходная мысль, Павел! — горячо поддержал Андрей. — Будущему государю нелишне быть ближе к подданным. Давай, собирайся и скачи к его императорскому высочеству!

— А почему бы и нет? Я мигом! — Павел вскочил, глаза его блестели. — Петр, твоей каретой воспользуюсь?

— Без вопросов, Павел Николаевич.

Цесаревич Александр был искренне поражён столь поздним и внезапным визитом брата.

— Павел? — он смотрел на брата, тревога мелькнула в глазах. — Что случилось?

— Ничего, Алекс, всё в порядке. Я — за тобой.

— За… мной? — Александр непонимающе нахмурился.

— Вы удостоены приглашения, ваше императорское высочество! — Павел расшаркался с преувеличенной галантностью, но глаза весело смеялись. — Сам виновник торжества, граф Иванов-Васильев, зовёт вас на дружеское застолье. А как верховный атаман всех казачьих войск, вы имеете полное право там присутствовать. Алекс, — голос Павла стал заговорщическим и тёплым, — там будут все свои. Перестань вредничать, поехали! Только переоденься в казачью форму, попроще, безо всякой помпы. За охрану не волнуйся — люди графа с нами.

— Ладно, — неожиданно для самого себя согласился Александр, чувствуя, как скованность понемногу отпускает.

Уже мчась в карете графа, Александр обернулся к брату:

— Скажи, Павел… Почему люди графа зовут его «командир»?

— Всё просто, Алекс! — Павел оживился. — В бою выкрикивать полный титул по уставу — и долго, и неуместно. «Командир» — коротко, ясно, под пулями слышно. Хотя у полковника… — Павел задумался, подбирая слова, — для них это значит куда больше. Это человек, которому они доверяют безраздельно. Вот Андрей, к примеру, для них долго был «ваше благородие». Лишь со временем, доказав себя, он заслужил право на «командира». Да и то — только в отсутствие самого графа. Если Пётр Алексеевич рядом, командир — только он. Запутал я тебя? — Павел взглянул на брата, его охватил внезапный порыв откровенности. — Знаешь, Алекс… Только среди этих людей я чувствую себя по-настоящему свободным. Без масок. Я думал, дело в Кавказе — новые места, непривычная обстановка. Нет! — Он с силой стукнул кулаком по колену. — В Петербурге, в их кругу, мне так же легко дышится, как и в крепости, в Армянской области! — Павел тяжело вздохнул, и взгляд его помрачнел. — Но вот уедут они к себе… И останется эта великосветская трясина — лицемерие, сплетни, мертвечина. Скука и обыденность. Теперь я понимаю Андрея, почему он рвётся назад. Там для него — жизнь. Да и Лермонтов взгляни — какой вырос! А ведь состоял под надзором Бенкендорфа, как неблагонадежный…

— Да, Павел, — Александр тихо вздохнул, его взгляд на мгновение ушел в темноту за окном кареты. — К великому моему сожалению, ты прав. Если у тебя ещё есть возможность хоть изредка вырваться из этого… болота, как ты метко назвал, то у меня такой возможности нет в принципе. — Голос цесаревича звучал с непривычной горечью. Он помолчал, затем добавил, словно спохватившись: — Хотя, замечу, на Кавказе не так уж и ладно, если верить донесениям оттуда.

— Хм… — Павел задумчиво хмыкнул. Его взгляд скользнул к молчаливому адъютанту, сидевшему в углу кареты. — Алекс…

Павел лишь едва заметно кивнул в сторону офицера, вопросительно глядя на брата.

— Павел, — Александр повернулся к адъютанту, его взгляд стал прямым и оценивающим, — Илье можно доверять. Я не вижу причин сомневаться в его преданности. Прав я, Илья?

Адъютант выпрямился. Его ответ прозвучал тихо, но с железной чёткостью:

— Совершенно верно, ваши императорские высочества. Как изволили говаривать: Постараюсь делом доказать.

Карета мягко остановилась у подъезда дома князя Андрея. Из тени мгновенно возникли двое из молчаливых людей графа. Без лишних слов, с привычной эффективностью, они проводили братьев через освещённый вход прямо в холл.

Глава 22

Несмотря на все мои сомнения, Александр приехал.

— Здравствуйте, господа, — произнес цесаревич, входя с привычной величавостью. — Надеюсь, мой визит не покажется вам навязчивым или несвоевременным?

— Александр, ну что ты, право слово! — Павел повернулся к нему, разводя руками. — Ты будто на официальном приёме! Мы все искренне рады тебе, по-свойски. Правда, господа? — Он окинул нас взглядом, ища поддержки.

— Действительно, Александр Николаевич, — подал голос я, — ваше присутствие — честь для нас, и мы рады видеть вас именно по-товарищески. Пожалуйста, чувствуйте себя как среди друзей. — Я чуть помедлил. — Надеюсь, я не переступил границы дозволенного, обращаясь по имени и отчеству?

Тень официальности сползла с лица Александра, сменившись теплой улыбкой.

— Нет, Пётр Алексеевич, в этом кругу вам позволена такая вольность. Только среди своих, — добавил он с легким нажимом.

В комнате почти физически ощущалось всеобщее облегчение, люди расслабились, задвигались свободнее.

— А чем потчуете, господа? — Александр неожиданно опустился на ковёр рядом со столом, по-юношески устроившись поудобнее. — Признаться, ужинать не успел.

— Сегодня всё по-простому, по-походному, — отозвался Андрей, как хозяин. — Командир пловом потрудился, шашлык — забота Аслана. А для вас, ваше высочество, — он с лукавым блеском в глазах подал миску, — наш походный кулеш из дроблёной крупы, да с сальцом для души. Вино — для жажды. А вот это, — Андрей взял в руки походную медную мерку, — командирский бренди. Напиток лечебно-профилактический. Положено начинать с него, по пятьдесят грамм. Не для пьянства, ради здоровья истинно! — Он отмерил сначала Александру, затем остальным.

— Предлагаю, господа! — Андрей поднял свою мерку. — Выпьем за нашего командира! За того, кто честь офицеров армии и пластунов нашего батальона отстоял! Кто тем наглецам не только задницы, но и спесь основательно надрал! За тебя, командир!

Мы чокнулись мерками и дружно осушили крепкую влагу. Александр, не ожидавший такой ядрёной мощи, схватился за горло, закашлялся, глаза его слезились.

— Да что ж это за адское зелье⁈ — едва отдышавшись, выдохнул он. — Предупреждать следовало!

—