Письма солдат - Андрей Владимирович Максимушкин Страница 38

Макарова нельзя винить в этом решении. Обладая подавляющим преимуществом над Атлантическим флотом США, он не смог бы объяснить отказ от атаки на базы противника и решительного боя. Да, авианосцы выведены из игры, но есть корабельная артиллерия. А противник…. А что противник⁈ Последние вялые атаки показали, что вражеская авиация тоже выдохлась.

Тем временем вице-адмирал Вильгельм Маршалл в Карибском море вел на чистый норд линкоры «Тирпиц» и «Шарнхорст» с авианосцем «Гинденбург» и сильным эскортом из крейсеров и эсминцев. Немцы горели желанием разбить американцам рожи за горящий «Гнейзенау», затонувший с половиной экипажа «Ляйпциг», отомстить за с трудом ковыляющий на Тринидад «Петер Штрассер». К сожалению, немцы отставали от русских на десять часов хода. А авиаотряду «Гинденбурга» требовался отдых. Особенно истребителям.

Адмирал Эрнест Кинг со своей стороны тоже плутал в тумане войны. Многочисленные рапорты с авиационных баз накладывались один на другой. Штабные офицеры в Гуантанамо и Майами-Бич сводили разрозненные доклады, сводки, вглядывались в фотоснимки. Люди пытались разгадать, какие силы остались в распоряжении адмиралов Макарова и Маршалла, рассчитать курс и цель атаки европейцев.

Контр-адмирал Кинкейд добился своего. Его не оставили в стороне от хорошей драки. Пусть план сражения с опорой на базовую авиацию присвоил Кинг, но и Кинкейду дали шанс проявить себя. Именно он принял под свою руку легкие силы, именно ему дали сыграть главную роль, нанести смертельный удар рапирой в щели доспеха чопорных возомнивших о себе европейцев.

Сам Томас Кинкейд вышел в море на крейсере «Филадельфия». «Шестидюймовый пулемет» великолепно подходил для предстоящего боя. Отряды торпедных катеров заняли позиции еще прошлой ночью, люди Кинкейда рассчитали возможные курсы рашен и джери. Дивизионы эсминцев и легкие крейсера форсировали турбины, топливо не жалели. Здесь близко, выжившим хватит до дому.

«Выборг» новый корабль. Только поднявший флаг авианосец. В кают-компании нет еще устоявшихся традиций, командир пользуется авторитетом как первый, но еще не заслуженный. Зато нет связанных с кораблем предрассудков, нехороших традиций, не тянется хвост старых дел.

Все знали, капитан первого ранга Кожин миноносник и крейсерский командир. Многие забыли, что в начале 30-х служил Евгений Павлович на «Наварине», многое тогда впитал, многое оценил и запомнил. Наверное, именно с этими фактами связано везение «Выборга». Командир знал свои возможности и не нарывался на геройские поручения.

После рапорта каперанга Кожина авианосец просто отделили от основных сил и отправили в район ожидания к осту от Гваделупы. Вице-адмирал Макаров в свою очередь прекрасно знал, что полуэскадрилья пикировщиков пусть даже с прекрасными пилотами это сущая мелочь, разменная монета в сражении флотов. Куда ценнее сам новый корабль с авиакрылом элитных асов-истребителей.

Уже после войны историки-любители, восстанавливая по минутам ход сражения, подняли судовой журнал подлодки «Марлин». Наложив курс и реперные точки маршрута субмарины, выяснили, что «Выборг» прошел на десять миль южнее позиции подлодки. Океан не оставляет следов. Командир «Марлина» до своей смерти не узнал, что имел все шансы дать залп из носовых аппаратов по русскому авианосцу.

— Пристрелялся, поганец, — усмехнулся Вадим Макаров.

Адмирал, как и все офицеры в рубке, интуитивно втянул голову в плечи, когда рядом с бортом линкора вздыбилась вода от удара шести тяжелых снарядов. На горизонте блеснули тусклые вспышки. Рявкнули свои башенные орудия. От грохота даже в рубке у всех заложило уши. Стальные поросята легированной закаленной стали с тротиловой начинкой унеслись к маленькой точке на краю моря и неба.

Командующий эскадрой не вмешивался в работу своих людей. Наоборот, отошел в самый дальний угол чтоб не стеснять командира линкора каперанга Молчанова и командующего дивизией. Свою работу Вадим Степанович выполнил, Три русских линкора ритмично высаживали боекомплект по двум американцам. Увы, погода подложила свинью, бой шел на дальней дистанции. Противник явно стеснялся сойтись с русскими в клинче, а скорость старых «Измаила» и «Бородино» не позволяла сократить дистанцию.

Новейшие «Вашингтон» и «Норт Керолайн» удачно связали боем авангард русских. Адмирал Кинг не считал себя великим флотоводцем, потому больше полагался на свой штаб и флотских специалистов. В отличие от русских и немцев, попавшихся на дезу кораблестроительного управления, Эрнест Кинг прекрасно знал, что все современные быстроходные линкоры флота не отличаются толстым поясом. Двенадцать дюймов стали против шестнадцатидюймовых снарядов слишком мало. Потому американцы старались вести бой на дальней дистанции, подставляя под огонь толстые многослойные палубы.

Хорошее решение. Негативным последствием был большой расход снарядов при мизерных шансах на попадание. Впрочем, и русские тоже ограничивались накрытиями. Вокруг бортов линкоров вставали столбы воды, о броню звенели осколки. Над палубами гудели тяжелые снаряды.

Вторая производная от тактического решения — американцы и не закладывались на решительный артиллерийский бой. Они опробовали тактическую новинку, быстроходные линкоры как заигрывающий авангард.

Математика безжалостна. На стороне Макарова играла банальная теория вероятности. Тридцать три орудия на трех линкорах при современных вычислителях и приборах управления огнем не гарантируют успех, но повышают шансы.

Если по «Вашингтону» вели огонь сразу два русских линкора, то «Норт Керолайн» первая испытала на себе силу русских фугасов. Четырнадцатидюймовый снаряд с «Бородино» ударил в бак перед траверзом. Тяжеленный линкор тряхнуло взрывом. Рядом с правым бортом в воде разорвались еще три снаряда. Осколками посекло надстройки.

Дымный столб взрыва на втором корабле хорошо разглядели в оптику русских кораблей. Флагманский артиллерист немедля распорядился перейти на полные залпы, баллистика и математика играли за Андреевский флаг.

— Увеличивают ход и отворачивают.

— Полный ход. Самый полный, — с нажимом скомандовал Молчанов.

Командир флагмана искренне радовался за успех соратников, но и сам желал добиться еще большего.

— Время, — контр-адмирал Вилькицкий в очередной раз бросил обеспокоенные взгляд в прорезь рубки.

— Что время, Борис Андреевич?

— Сверьте штурманские таблицы. Солнце низко. Дайте мне время заката.

— Два часа у нас есть.

— Хорошо.

— Бегут, гады. Убегают! — Молчанов стиснул кулаки.

Сердце командира линкора громко стучало в груди. Капитан первого ранга сдерживался чтоб не схватить телефон и потребовать дать самый полный ход, выжать все. Турбины и так раскрутились на максимальные обороты, винты гнали стального гиганта вслед за убегающим противником.

Темп стрельбы пришлось снизить. На полном ходу на точности сказывалась вибрация корпуса. «Цесаревич» шел как привязанный, держал противника по левому борту задействовав все три башни. Именно в этот этап сражения удача улыбнулась и артиллеристам флагмана. Шестнадцатидюймовый снаряд ударил в район миделя первого линкора. Пожара не случилось, на скорость американца попадание не повлияло, но настроение на мостике 'Цесаревича поднялось.

Ответный подарок