Законы Беззакония - Оратор Страница 37

— И каким именно нюансом?

— Цена, а именно миллион рублей, невозможна, ведь если муниципалитет и признает землю невостребованной, он никак не сможет установить столь смешную цену в качестве первоначальной для проведения торгов, ведь там не только земля, а ещё и полноценный склад!

— Вениамин Сергеевич! Да какой же это склад? Нарушена герметичность здания, с крышей беда, а противопожарных мер вообще никаких! Мне почему-то кажется, что муниципалитет признает это здание негодным, не побоюсь этого слова, опасным в эксплуатировании, и следующему хозяину придётся снести его за свой счёт!

— Хм, возможно, Артём, в ваших рассуждениях и есть капля истины, не могу не признать, что вы крайне разумны для своего возраста, однако принимать решение предстоит не нам, а оценщикам.

— Верно, однако, знаете, тут произошло чудо! У меня внезапно прояснилась память! Вот, если бы вы могли, скажем, по-дружески побеседовать с оценщиками, передать мои тезисы…

— Это что вы предлагаете… Мне, стражу правопорядка, давить на независимых экспертов!?

— Давить? Ни в коем случае, побеседовать, знаете, по-товарищески.

— А, ну если побеседовать, может, и могу, однако не соизволите ли вы для начала поделиться, какого такого беглеца вы видели? Знаете ли, доблестной полиции пригодится эта информация. Скажем, расследование начать, слежку установить.

— Конечно, как не поделиться, — Никита Смирнов Михайлович, известен вам такой разбойник?

Мой вопрос подполковник проигнорировал, достал телефон, вбил имя и бросил на меня взгляд, мол, неплохо, но для текущего его положения мелковато.

— Вениамин Сергеевич, у меня есть рыбка и покрупнее, но её вести нужно.

— Предположим, есть, но что будет, если ваша рыбка сорвётся?

— Тогда уже я стану вашей добычей.

— Что ж, смело! У вас месяц. С оценщиками побеседуют, на торгах никого, кроме вас, не появится, гарантирую.

— Как великодушно с вашей стороны!

Затем мы попрощались, и я вышел из безлюдного переулка. Дойдя до "Нивы", я попросил у Афанасия влажные салфетки и спирт: нужно было очистить руку от скверны.

Глава 13

Роман Дмитриевич

Воскресное утро. Кладбище. В воздухе витал сырой запах, оставшийся после вчерашнего дождя. Взгляд скользил от одной могилы к другой, задерживаясь на высеченных годах жизни. Кому-то судьба подарила восемьдесят лет, кому-то — шестьдесят. Но на двух надгробиях цифры были кратки и безжалостны: 1992–2014 и 1994–2014. Они говорили о слишком раннем уходе. Это были сын Романа, Олег, и его невеста, Катенька.Подойдя к этим могилам, мужчина опустился на корточки и положил два букета гвоздик на мокрую землю.— Много воды с тех пор утекло, — произнёс басистый голос, приближаясь к нему. Запах сырости сменился ароматом породистого филиппинского табака, который вивился клубами в воздухе. На плечо Романа опустилась крепкая рука, покрытая мозолями.— Здравствуй, Борис, — ответил он, быстро распознав, кого не легкая жизнь ему принесла.— И тебе не хворать, Рома, — произнёс Борис, также опускаясь на корточки. Колени его скрипнули под тяжестью лет, а тело устало завалилось на трость. Цветы, осторожно вложенные в центр могилы, легли соцветиями к крестам, что возвышались над каменными плитами. Тишина, тяжелая и безмолвная, вновь окутала кладбище, нарушаемая лишь редким карканьем ворон, словно эхо ушедших душ.— Как думаешь, этот Артём сдюжит? — решился Борис наконец прервать тишину.— Смотря кого, — ответил Роман, задумчиво глядя вдаль. — Тимофея, может быть…— А его и нужно! Знаешь, Ромка, временами я просыпаюсь по ночам, когда, совсем не в моготу, и представляю, как душу эту паскуду становится легче.— Это хорошо, что становится. Мне не помогает…— Оно и видно, — произнёс Борис, останавливая взгляд на круговых мешках под глазами, тревоживших его.— Как Мишка? — вопрошал Роман, желая сменить тему.— О, этот лучше всех! Жрёт за четверых, ты бы видел, как вымахал! Он плуг пахать может за место лошади! Да только…— Что да только?— Тоже Тимофея паскуду удавить хочет.— Но это и ясно; было бы странно, если бы Мишка за сестру не хотел отомстить.— Ясно, то ясно, но он к этому Артёму в бригаду вписаться хочет, думает так быстрее до Тимофея доберётся.— Может, и доберётся. Я тут пробил за этот "74 округ", у них там толковый разведчик есть.— Толковый? Это хорошо, хотя сам знаешь, если бы эту проблему можно было решить так просто… Два года назад я обращался ко всем служивым, кого знал; они, как только узнавали, кто отец этого Тимофея, сразу соскакивали.— А служивых ты знал немало, так ведь, товарищ старший прапорщик? — насмешливо вопрошал Роман.— Не называй меня так! — произнёс Борис, еле сдерживаясь, чтобы не стукнуть его палкой. — Я уж как десять лет в отставке, а к этой армии… Даже не так, с этими трусами не хочу иметь ничего общего!— Зря ты так, не все же трусы.— Фф… Тяжело выдохнул Борис. — И то верно, вспылил. А затем, выждав паузу, вопрошал: Кстати, Ромка, ты ведь не просто так на этого Казимира батрачишь?— Не просто так, за зарплату, — ответил Роман.— Ишь какой шутник, я серьёзно. Ты ведь, в отличие от меня, человек грамотный, образованный; такого управленца любая компания с руками и ногами оторвёт! Так чего на этого нелюдя работаешь?— И как грамотный управленец, Боря, я тебе так скажу: начни наконец бухгалтерский учёт вести.— Да нахер он сдался! На жизнь зарабатываю и на том спасибо. Ладно, понял! Не хочешь — не говори, но будь другом, ответь на один вопрос: этот Вадим Григорьевич сейчас в Российской империи? — задал вопрос Борис, отложив трубку и пристально всматриваясь в уставшие глаза Романа.— Нет, он сейчас в штатах ошивается, толкает американцам оружие.— Фух, отлегло, значит, Тимофея изрубить — фигня де…— Не спеши с выводами, Боря, — хмыкнул он, прервав несостоявшегося свата. — Тимофей сейчас в оборот попал, к серьёзному человеку; думаю, тот не даст просто так погубить паскуду, пока Тимофей остаётся ему нужным.— Что за человек такой серьёзный?— Пробиваю, Боря, пробиваю.

*****

Утро выдалось не самым радужным, ведь целиком и полностью было проведено в генеральной уборке складского помещения. Отмывать засохшие следы крови оказалось задачей не из лёгких; вероятно, стоило заняться этим вчера. Но что поделать — вчера были дела и поважнее, а теперь приходится отдуваться. Закончив с кровью и