Трейдер. Деньги войны - Николай Соболев Страница 37

Лоер как раз на нее упирал:

— Мы подадим заявление в суд, по которому ответчиками выступят мистер и миссис Грандер…

— Нет, давайте сперва досудебным порядком.

Тут, конечно, Америка, и всякого рода иски почти что национальный спорт, но идея судиться с Грандерами мне точно поперек души.

— В этом случае необходимо соглашение сторон, — юрист несколько поскучнел: гонорар-то за судебный процесс заметно больше.

— Отлично, есть стандартная форма?

Едва закрыл семестр, всей компанией с полными портфелями бумаг, уехали в Нью-Джерси, оставив лабораторию на Хикса, он как раз увлеченно тестировал различные смеси для компаунда.

Дома в Лоренсвилле все по-прежнему: дом, лужайки, конюшня… Даже краснорожий Коллинз на подходе тот же.

— Куда это мы напра… А, мистер Грандер-младший с друзьями! Давненько вас не было, домашние, наверно, соскучились, — он попытался изобразить радушие.

— Вас можно поздравить? — я показал на новенькие сержантские нашивки.

Он скосил глаза на рукав и даже сумел улыбнуться.

За торжественный ужин сели все домочадцы, включая Панчо и Осю. Мама уже попривыкла к нему, но упорно именовала Джозефом. Позвякивали серебряные приборы, булькал в фарфоровой супнице клам-чаудер*, горничная с кухаркой умилялись. Все прошло отлично, даже Панчо не полез через весь стол за солью, а Ося не уронил вилку, поднатаскались.

* Клам-чаудер — крем-суп из морепродуктов

Покончив со стейками, вином и десертом, мужская часть собралась в библиотеке, вроде как покурить. Пользуясь благодушным настроением, я подсунул отцу соглашение о моей эмансипации. Он пробежал бумагу наискосок:

— Зачем тебе это?

— Хочу съездить в Германию, — про Россию я твердо решил не упоминать, опасаясь маминой реакции.

— И что тебя там интересует?

— Сименс, Телефункен, АЕГ.

— Ты хочешь их купить? — полушутя спросил отец.

— Только одного-двух инженеров.

— Разумно, — отец поглядел на Поля и Фернана, — там сейчас не лучшие времена…

Ну да, только-только побороли дикую инфляцию, когда цены за неделю вырастали в четыре раза.

— Но тебе, пожалуй, надо бы сперва получить бакалавра, а лучше магистра, — отец все еще колебался.

— План Дауэса. Он уже действует, выплаты репараций давят не так сильно.

— При чем тут репарации?

— Как биржевой аналитик, — при этих словах все в библиотеке заулыбались, — предсказываю, что в Германии начнется серьезный промышленный рост. И все инженеры будут востребованы на месте, мы просто опоздаем.

— Жан, — тронул отца за плечо Фернан, — не сомневайся, лучше вспомни, что ты сам творил в его возрасте. А парень твоя точная копия.

Отец потянулся за авторучкой и поставил подпись. Как я и рассчитывал, одного не отпустили — едва мама узнала о путешествии, как сразу потребовала, чтобы ехали втроем: Панчо как силовой компонент, Ося как умственный. Что дало мне возможность поплакаться — у ребят нет паспортов, поскольку они не граждане США.

Мама зыркнула на отца, отец снял трубку… Так-то тут с коррупцией все в порядке, мзду пока берут почти что в открытую, но солидные люди, столпы демократии, которые играют вместе в гольф, сидят бок о бок на предвыборных обедах и ходят в одни клубы, предпочитают не вульгарные деньги, а обычный блат и телефонное право.

Так что федеральный судья округа Мерсер принял у Френка Вильи и Джозефа Шварца присягу, трентонский офис Бюро натурализации выдал сертификаты о гражданстве, а паспорта мы оформили уже в Нью-Йорке.

Причем за взятку, поскольку у нас стало очень плохо со временем. Контора путешествий Кука нашла нам подходящие маршруты, и две недели до отправления лайнера «Париж» мы носились, как наскипидаренные. С лабораторией все ясно — там Хикс, к тому же, почти все наши помощники разъезжаются на каникулы, с Grander Commutations тоже, они прекрасно наловчились работать почти без надзора, но на кого оставить брокерскую сеть? Инструкции-то я им написал: чисто консервативная игра, небольшие объемы, минимум риска, но все-таки? В конце концов, упросил отца, как учредителя, приглядывать.

За что немедленно поплатился — родители потребовали сшить «приличный костюм». Наследнику семейства Грандеров, видите ли, некузяво ходить в магазинном. Ося поволок в какие-то дикие бруклинские закоулки, к «феноменальному», как он выразился портному — хрестоматийному еврею лет семидесяти с гаком. Он печально и неторопливо снял мерки и велел зайти через неделю.

— Аванс или по исполнению?

— Ой, молодой человек, мне все равно, лишь бы да.

А еще нужно оформить в банке дорожные чеки и, блин, заготовить чемоданы. Тут ведь с рюкзачком не полетаешь, тут буквально все приходится тащить с собой, вплоть до зубного порошка и пижамы. Багаж «человека из общества» — как минимум два здоровенных кофра, в которых, если их составить вместе, вполне можно жить. А если не разгружать, то за ними можно пересидеть небольшую осаду — монументальные изделия! И совершенно неподъемные, даже для молодых-здоровых, как мы. Одна радость, что пассажирам первого класса не полагается их тягать самому, для этого есть носильщики. Максимум, что нам достанется — саквояжик или портфельчик с документами и несессером*.

* Несессер — специальный дорожный футляр с отсеками для бритвенных и гигиенических принадлежностей.

Через неделю вместо костюма мне представили нечто, утыканное былавками и сметанное белыми нитками. На настойчивые требования сделать побыстрее ввиду скорого отъезда, портной только покивал и велел зайти через четыре дня.

За это время мы мотнулись в Бостон, закончили там дела с лабораторией и умчались обратно. Таллулу даже не повидал, не говоря уж о прощальной ночи — послал цветы и записку. Как бы мне такое невнимание не отлилось по возвращении…

Через четыре дня костюм готов не был, зато были готовы паспорта — нового образца, книжечкой, а не просто листом бумаги. С фотографией, печатями, по-взрослому. Заодно посмотрели, как паспорта выдавали другим просителям — оказывается, мужу и жене положен один паспорт и на фото они вдвоем! Точно так же и дети — если их вписывали в паспорт, должны быть на общем с родителями фото.

Портной успел в самый последний момент, когда наш багаж уже отправили на пароход, а мы приехали в Бруклин на такси, ждавшее нас, чтобы сразу отвезти на пирс.

Костюм сел как вторая кожа, идеально.

Я поглядел в зеркало — прекрасно! Но долго, слишком долго, и не удержался