Дан – Футболист. Новые вершины - Алексей Лапышев Страница 34

И все таки. Справедливость торжествует, побеждать должен сильнейший. А мы сегодня сильнее. Не смотря ни на что.

И Добровольский неожиданно для всех оказывается справа и вырезает передачу на правый угол вратарской, а там на мяче первый я. Зыгмантович пытается помешать, тянет ногу, но не успевает. А я успеваю, я чуть быстрее и с лету, в прыжке, бью правой по уходящему мячу, вытягиваясь в струну и кладя корпус назад и влево. И мяч идет точно в ближний от вратаря нижний угол, фактически шестерка. Если говорить на футбольном жаргоне. И вот тут Жекю уже бессилен и Зыгмантович с Алейниковым не успели, а я успел и я попал. И счет становится 2:1 в нашу пользу на семьдесят седьмой минуте матча. Тяжелейшего матча.

Бегу к трибунам и V,и два пальца. Стадион понимает символику и количество децибелов, несущихся с трибун на поле начинает зашкаливать.

И мы играем дальше. Минчане запираются в своей штрафной и больше ни думают ни о чем. Кроме как, устоять и отбиться.

И снова великая тройка начинает творить на поле симфонию защиты.

Алейников ложится под удар Пономарева, следом Зыгмантович блокирует удары Добровольского и Джавадова. И тут же Жекю снимает мяч с головы у непонятно какими судьбами оказавшегося в центре штрафной Юниса Гусейнова.

И последний аккорд в матче, я бью с двадцати пяти метров точно в левую от вратаря девятку. А Жекю изображает великую птицу Обломинго. Кончиками пальцев в прыжке вынимаю уже практически провалившийся в ворота мяч.

И звучит финальный свисток. Мы все таки выиграли и мы бежим к трибунам, благодарить своих болельщиков. Которые сегодня были до конца с нами и верили в нас. Vкак символ победы взмывает в воздух и в ответ дружное скандирование стадиона:

— Молодцы. Вперед. Чемпионы—

И мы понимаем, что у нас больше и нет выхода. Только вперед. Играя и делая все возможное для победы.

И мы уходим, отдыхать и готовится к новым победам.

07.09.86

Воскресение

Баку, Мардакяны

— Выходной, это хорошо, а когда рядом такая счастливая, пусть и не много усталая, после безумной ночи девчонка, это вдвойне хорошо. А когда она еще и любимая, и любит к тому же, это просто не вероятно. И кажется так не бывает, что все эти ощущения и чувства ложны, что это чья-то выдумка. И сейчас все растает, цвета потеряют свою насыщенность и все обернется серой неприглядной реальностью, так опостылевшей многим.

Но нет, у меня это не так, совсем не так. Достаточно обернуться, протянуть руку и поймешь, что счастье, вот оно, улыбается во сне и лежит рядом. Такое родное и свое, белокурое и белокожее, сводящее с ума……да много чем сводящее с ума — Думаюя, глядя на чудо, лежащее рядом.

Олька, милая Олька. И не выдерживаю, тянусь к ней и целую в такие сладкие губы.

— А попробуй тут, удержись, когда она такая? Милая, сладка и дорогая. Ну вот опять почти стихи. Романтик, что поделать, романтик — Ис этими мыслями я снова тянусь к ней, а она ко мне.

Как чувствует, что именно сейчас это и нужно, просто тепло, просто присутствие, просто рядом. Наверно это и есть любовь?

И она открывает глаза, а в них улыбка, как будто и не спросонья сейчас?

— Доброе утро, Даня. Сейчас утро? — Сперва поздоровалась, а потом и засомневалась моя Оля

— Почти, Олька, почти — Смеюсь я, просто потому, что на душе радостно.

И она снова улыбается, а от ее улыбки в душе не то, что цветы распускаются, там фанфары играют причем сразу все марши разом, и как-то в унисон попадают же?

И я ее снова обнимаю и тяну к себе, а она улыбается, прижимается, и с хитрой улыбкой шепчет:

— Что опять?—

Я смеюсь и отвечаю, целуя охотно подставленные губы

— Мысль интересная. И заметьте, не я первый это предложил. И вообще на чем мы остановились? — Шепчу я, шутливо делая сразу две отсылки на два знаменитых фильма

— Ой, милый, столько повторов было, что я уже и не помню — Не уступает мне весьма образованная блондинка, разрушая тем самым стереотипы мышления и, в свою очередь делая двойную отсылку одновременно на знаменитую сказку и на тот же фильм. Да, даже в сказках встречаются такие вот фразы и не только.

— Ну так значит, начнем с начала — Продолжаю игру я, одновременно стаскивая с любимой простыню, которую по бакинской привычке используем вместо одеяла.

Хорошо еще, что не мокрую, а то бывало и такое, мокрыми простынями спасались от изнуряющей жары. Бакинское лето, оно такое.

А она шутливо сопротивляется, вцепилась в простыню, но как то так оригинально, что вся оказалась поверх ее. Мастерица.

И раскинулась привольно, смотрится конечно невероятно привлекательно. Белое прекрасное тело на белоснежных простынях. Ну как тут удержаться? И не поцеловать? И не погладить?

Трудно, а я трудности не люблю и потому, и не думаю удерживаться.

А она по моему и не хочет, чтобы удерживался, а как можно обидеть девушку? Тем более такую? Ни как. Не можно. И мои руки уже бегут по прекрасному телу моей любимой, задерживаясь на наиболее интересных местах.

Девушка любимая и тело прекрасное, мест интересных, ой как много. И путешествие затягивается и затягивает все больше, и больше, и больше, и дальше, и глубже. И кончились эпитеты, осталась одна неприкрытая страсть, которая сейчас заменила жизнь для нас обоих.

И снова обжигают губы, горит кожа, сносит разум. И вновь делим одно дыханье на двоих, и уже не разобрать, где и кто. Переплетены судьбы, переплетены нити жизни, переплетены тела. Финальный акт, великой игры под названием любовь, в которой каждый кто любит и сценарист, и режиссер, и главный герой.

И если есть любовь, то по другому и не бывает.

И сорвались, и накрыло, и уже ни кто, и ни чего не соображает. Ушли туда, где хорошо, но обещали вернуться. А там хорошо, правда хорошо, нереально хорошо.

* * *

И выплыли. Вернулись, вскарабкались обратно. И лежим обнявшись. Пока просто передышка. Еще не финал. Это все еще только пролог.

И почему-то на волне этих невероятно счастливых ощущений мне вспоминаются события почти двух недельной давности, когда проявилась одна старая симпатия, а две