Письма солдат - Андрей Владимирович Максимушкин Страница 31

— Воздушные цели. Норд-вест, — сухо предупреждает авиарубка.

По спине пробегают мурашки. Кирилл бросает взгляд на свое звено. Парни держат строй. «Десятка» Антона Марченко идет справа от ведущего. Пара Паши Тарасова слева. Дюжина витязей готовится встретить орду на дальнем рубеже.

— Наблюдаю подводную лодку под перископом! — прокричали срывающимся голосом. — Палуба! Слышите? Субмарина!

— Вас понял, передал эскорту. Занимайтесь самолетами.

Вот и они. От вида надвигающихся тяжелых многомоторных машин Кирилл стискивает зубы. По спине пробегает холодок. Противник не собирается выпускать добычу из зубов. Авианосцы догоняют полтора десятка «Летающих крепостей». А возможно новые «Либерейторы». Черт их разберет. Одно хорошо, сопровождения не видно.

— Господа, принимаем бой. На рожон не прем, работаем аккуратно, — Сафонов пытается успокоить людей. Получается плохо.

Все помнят, на этих тяжелых гадах по дюжине крупнокалиберных «Браунингов», крепость на высоте разгоняется до 500 км/ч. Поджечь «Боинг» тяжело. Летит и флегматично глотает снаряд за снарядом. Он может спокойно идти и на трех моторах. И он очень больно огрызается.

Хуже всего, радиометристы авианосцев напутали с высотой. Сейчас бомбардировщики на одном горизонте с истребителями. Устроить «качели» с проходом на предельной скорости уже не получается.

— Прапорщик Никифоров, уходи на вертикаль. Атакуешь, когда мы завяжем бой. Господа, расходимся, атакуем парами с хвоста.

Разумеется, американцы заметили эскадрилью перехвата. Стрелки выдвигают турели, летчики уплотняют строй. Ощетинившаяся копьями «Браунингов» тяжелая рыцарская кавалерия берет разгон. А ведь на каждом по дюжине фугасок, а то и больше. Даже если сыпанут с высоты, могут накрыть. Все морские летчики давно убедились — авианосцу много не надо. Кирилл до сих пор помнил, как горел и опрокидывался «Двенадцать апостолов».

Не время для рефлексии. Пока истребители занимали позиции для атаки, бомбардировщики уже отмахали мили до русских кораблей. Времени мало. Пара «Сапсанов» форсируя моторы бросается в лоб на противника. Относительная скорость сближения под тысячу километров в час. Маленький верткий истребитель как комар, поди попади в него, когда турель не успеваешь поворачивать.

Четверка атакует с хвостовых ракурсов и фланга. Страх прошел, улетучился. Растворился без следа в холодной злости. Ручку от себя.

— Атакуем. Цели выбирать самостоятельно.

«Сапсан» соколом падает на цель. Тяжелая машина приближается, растет в кольцах прицелов. Видны огоньки пулеметов. Стиснуть зубы и не отвлекаться. Вся надежда на скорость. Мотор ревет, обогащенная топливная смесь из карбюратора хлещет в цилиндры, с крыльев срываются белые полосы разорванного в клочья воздуха. Кирилл в последний момент чуточку доворачивает самолет, ловит в прицел расплывчатый круг пропеллера и жмет гашетки. Самолет вздрагивает от залпа. Огненные струи впиваются в мотор «Летающей крепости».

Гигант даже не чувствует удар, так и прет дальше. Нет, уже проскакивая мимо, проваливаясь на нижний горизонт Кирилл успевает заметить тонкую струйку дыма из мотора врага. Ведомый держится рядом как привязанный. Вторая пара потерялась. К черту. Пора на повторный заход.

Русским везло. Верткие истребители с мощными моторами крутились вокруг бомбардировщиков как осы, атаковали парами и звеньями. Летчики не рисковали, постоянно маневрировали, старались наносить короткие удары, играючи выскальзывая из огневых секторов пулеметных точек противника.

Два бомбардировщика покинули строй. Гиганты шли со снижением, за ними тянулись дымные хвосты. Еще один «Боинг» вдруг вспыхнул под очередью авиационных пушек и плавно величаво ушел в последнее пике.

— На подранков не отвлекаться! Гад!

— Докладывает «Четвертый», — удивительно спокойным, чуть усталым голосом. — Заклинило руль высоты. Управляюсь элеронами и двигателем.

— Выходи из боя. Немедленно, — скрипнул зубами Сафонов.

— Понял, иду к «Синопу».

Строй бомбардировщиков потерял слитность. Появились разрывы между машинами. Этим моментально воспользовались воздушные волки с молниями на крыльях. Кирилл Никифоров буквально проскочил под крылом «Летающей крепости», перед глазами в считанных метрах перекошенное от страха и злости лицо воздушного стрелка.

— На! — короткий плевок пулеметами. Буквально в упор. Истребитель чудом не зацепил килем фюзеляж бомбера. Прямо по курсу в прицел лезет следующая машина смерти. Прапорщик стискивает зубы и рулем выбирает упреждение.

— Отче наш! — срывается с губ.

— Сущий на небесах, — пальцы вдавливают гашетку.

— Да святится имя Твое! — снаряды и пули рвут борт бомбардировщика, кромсают металл и живую плоть.

— Да придет Царствие Твое! — шепчет летчик.

Ручку на себя. Обоими руками, из всех сил. В глазах темнеет от перегрузок. «Сапсан» свечей рвется на вертикаль.

— Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле!

Выровняв машину Никифоров привычно окидывает взглядом горизонт. Ведомый уже потерялся. Вроде он по радио предупредил. Бомбардировщиков на фоне моря уже меньше. Зато приближается новый рой злых шершней. Знакомые силуэты и профили машин.

Уставшие после трех вылетов, злые как черти, еще не пришедшие в себя после яростных схваток, потери соратников, истребители с «Синопа» поднялись в небо. Они пошли на перехват, хотя оружейники заправляли ленты прогревающим моторы самолетам, за минуту до взлета. Не всех успели дозаправить. К черту! Для боя над палубой бензина хватит.

Еще три бомбардировщика покинули строй. Один упрямо тянет к «Чесме». Машина горит, два мотора разбиты, по крылу пляшут языки пламени. Упрямые парни. Истребитель заходит сбоку, но сам напарывается на очередь тяжелого пулемета. Русская машина переворачивается через крыло, валится. Летчик в последний момент на считанные секунды выравнивает неуправляемый самолет и выпадает из кабины. Над лазоревым морем раскрывается парашют.

— Уходите!!! — срывается на крик авиарубка.

— Всем выйти из боя! Держать дистанцию!

Кирилл невольно вздрагивает, наблюдать за обстановкой времени нет. Увлекся.

— Господа, отходим, — спокойный голос комэска.

Близ истребителя вспухает грязная рваная клякса разрыва зенитной гранаты. Рядом еще и еще. Небо перечеркивает рваная рана. Бомбардировщики почти дошли до цели. Сейчас в башнях и на площадках кораблей осатаневшие зенитчики лупят разрывными по всем целям, не разбирая, где свой, где чужой. Два «Боинга» натыкаются на огненную завесу, прямо под крыльями рвутся снаряды. Огромная тяжелая машина буквально разваливается в воздухе от прямого попадания.

— «Девятка», догоняю! — кричат в динамиках. — Это «десятый».

— Жду. Сбавляю, — Кирилл убирает обороты.

Рядом с лидером пристраивается ведомый. Жив Марченко! Жив! Звено собирается в безопасной зоне. Шарахнувшиеся во все стороны от собственных корабельных зениток истребители сбиваются в стаи.