Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев Страница 30

Общественный транспорт был, как всегда, забит. К тому же, примерно на полпути, троллейбус встал в мёртвой пробке. Но тем не менее, с горем пополам, за час я добрался до центра города. Вывалившись из троллейбуса, я словно ожил: несколько глотков холодного свежего воздуха вернули меня к жизни.

Я тут же направился в парк, рядом с которым находились памятник великому молдавскому господарю времён средневековья, а также кинотеатр и театр оперы и балета. В парке было ожидаемо много людей: семьи, влюблённые пары, да и просто одиночки. Неудивительно, что все они гуляли именно в парке, а не где-нибудь ещё. Было в этом месте кое-что особенное, что всегда привлекало людей. Это было спокойствие, тишина и особенная атмосфера. Здесь, пусть так близко, но в то же время и далеко от цивилизации, среди кустов, деревьев и фонтанов, люди могли отвлечься от суеты, побыть наедине с собой, насладиться свежим воздухом и тишиной и забыть обо всех проблемах.

И я не был исключением. Именно подобные места, вроде парков или лесополос всегда привлекали меня именно своей отчуждённостью от вечно бегущего города и позволяли побыть наедине с собой, вдали от вечного движения. И сейчас я не изменил себе. Выбрав свободную лавку вглуби парка, я оприходовал её и развалился, закрыв глаза и вдохнув поглубже. Какое-то время я просто сидел, отгоняя различные мысли, забыв обо всём и просто наслаждаясь тишиной, безмятежностью и чувством умиротворения. Такие моменты надо ценить. Ради таких моментов стоит жить.

Однако умиротворение не может длиться вечно, вот и мне понадобилась смена обстановки. Поднявшись на ноги и размявшись, я побрёл дальше. Спустя десять минут петляний по дорожкам парка, я вышел к зданию, в котором находился кинотеатр. Однако встретило оно меня отнюдь не дружелюбной и уютной атмосферой, а громкой поп-музыкой и неоновыми пересветами.

А всё потому, что в историческом здании одновременно с кинотеатром располагался ночной клуб "Саламандр". Отвратительное место, презираемое "улицей". А презираемое в первую очередь потому, что именно "Саламандр" стал отражением социального неравенства и противоречий. Пока простой люд считает копейки, дети бизнесменов вечерами и ночами жрут, пляшут, нюхают и трахаются, транжиря родительские деньги. А последней каплей, похоронившей репутацию клуба стало то, что "Саламандр" находится в историческом здании, а прямо через дорогу находится резиденция президента.

Это место всегда вызывало у меня отвращение. Как минимум из-за того, что тамошний контингент состоял из таких, как Полина или тот же Шевчук. Тобишь из людей, смотрящих на тебя с высока просто потому, что им повезло родиться людьми голубых кровей. Они мнят себя элитой, считают, что разврат и чревоугодие есть их привилегия, а не наказание. А посему они считали, что такие, как я, годятся только на то, чтобы об нас вытирать ноги. Именно эти люди и их родители убили маму. Как бы то печально ни было, но в Кишинёве, ставшим городом греха, богачи по только лишь Богу известным причинам автоматически отделяли себя от остального народа, считая его недостойным. Деньги порождали противоречия и несправедливость, деньги становились катализатором человеческого зла. А потому, сам факт их наличия служил причиной для презрения.

Меня корёжило от того, что пока на улицах каждый день льётся чья-то кровь, в стенах этого клуба зажравшиеся мажоры напиваются до беспамятства и пристают к таким же пьяным девицам, а тем временем в туалете шпана нюхает различные порошки и затягивается шмалью, пока в соседней кабинке мужик в наркотическом угаре трахает такую же упоротую малолетку. Только из-за этого осознания я ненавидел эти пьяные, но всё ещё надменные рожи, которые не вызывали ничего кроме жалости и бессильной злобы.

Я сплюнул себе под ноги и уже готов был идти прочь оттуда, как вдруг мой взгляд что-то зацепило. Словно кто-то знакомый мелькнул в поле зрения. А потом, среди какофонии звуков, я услышал знакомый смех. Это была Полина. И она была там. Ноги сами понесли меня в этот проклятый клуб.

Картина была насколько обычной для таких мест, настолько же и безумной для нормального человека. Пьяные пацаны и мужики, сотрясающие конечностями и выписывающие нелепые телодвижения под какую-то дрянную попсу, за которую даже на улицах заплюют. Содрогающиеся тела парней и девушек, лежащие на диванах и лаунжах в самых неестественных позах. Почти голые проститутки, трясущие сиськами и ягодицами на танцполе. И всё это под лучами неонового безумия.

Однако мне было не до того. Мой взгляд зацепили четыре девицы, одетые под стать подобным мероприятиям, стояли у барной стойки и активно флиртовали с какими-то мужиками, которым на вид было не меньше двадцати пяти. Мужики были явно нетрезвые, ибо охотно распускали руки. Хоть девушки и пытались изображать из себя неприступных, но страсть и похоть были сильнее образов, коим они старались соответствовать. Но была среди них одна, которая не давалась несмотря ни на что. Чёрное платье, высокие каблуки, ровная осанка, каскад чёрных, красивых волос и идеальное, не изуродованное алкоголем лицо. Это была она. И она была завораживающе красива!

Но сейчас был неподходящий момент для любования красотой девушки. Оставлять юных девиц наедине с пьяными мужиками - не лучший вариант, тем более в таком месте. Сосредоточиться было трудно, но я попытался мобилизовать все ресурсы моего мозга. Мужики, хоть и взрослые, но физической формой не блещут, к тому же ещё и пьяные. Скорее всего, дохляки какие-то, хоть и довольно быковатой внешности. Собравшись с силами, а уверенно двинулся в их сторону.

- Пошли! - выпалил я, легонько подёргав её за плечо.

Полина посмотрела на меня ошарашенным взглядом, но одновременно с этим в ярко голубых глазах читалась отчаянная надежда.

- Э, слышь, а ты кто такой вообще? - возмутился один из мужиков, а именно тот, что был самый крепкий. Тут я ошибся в своих прогнозах, ибо этот явно спортсмен. Вдобавок, он был на несколько сантиметров выше меня и мог сыграть со мной злую шутку.

Остальные же были среднего роста, да и комплекцией не блистали. Обычные тюфяки.

- Парень её! - выдал я первое, что пришло мне в голову.

Подружки Полины ошарашенно уставились на меня, а на лицах мужиков отразилась растерянность и непонимание. Хотя чего уж греха таить, сильнее всех удивлена была сама Полина, хоть и возражать