Гридень 5. Огнем и Словом - Денис Старый Страница 3

И вот Богояр уже и на стене города, и думает, как назвать такой городок, где ему предстоит управлять и представлять интересы православного Братства.

— Боярин, тебя к себе зовет Глеб Ростиславович, — прервал мыли Богояра гонец.

— И когда он уже отправиться обратно? — пробурчал боярин-витязь, спускаясь со стены.

Всю рутину дипломатии, урегулирования послевоенных вопросов, как старший в войске, взял на себя муромский князь. Богояр не вмешивался в процессы, намереваясь все равно делать по-своему, когда князь отправится обратно к себе в Муром, а боярин останется управлять городком и собирать дань со всех земель черемисов, до Камня, а дальше уже сложнее. Лучшего места для контроля местных племен и сбора дани, сложно было найти, тем более, что крепость была очень даже приличной, удивительно, насколько крепкой. Не каждый русский детинец мог бы похвастаться такими стенами, валом и рвом. Не укладывалось в голове, что черемисы, почти что и не строившие укреплений, создалитакую цитадель. Если они умеют так строить, так почему же не возвели три-четыре подобных крепостей на границе в Русью и было бы очень сложно русским планировать экспансию? Но, нет, только тут, в сотнях верстах от Владимирского княжества, расположилась первая достойная крепость. — Князь! Я прибыл, — лишь чуть поклонившись, сказал Богояр, входя в дом, бывший самым большим в городе.

С немалым удивлением витязь-брат Богояр стал рассматривать девять связанных человек, сидящих или лежащих на полу. На всех мужчинах были отчетливые следы побоев: у кого заплыли глаза, иные с разбитыми губами, были и переломы, как у одного мужика, с костью в локте наружу. А он в сознании с такой травмой.

— Они не похожи на чухонцев, — сказал Богояр.

— То-то, боярин, так и есть — это те, кто строил эту крепость, кто руководил ее обороной, — сказал Глеб Ростиславович. — Поговорим с ними? Я не стал без тебя расспрашивать, ибо мне уходить скоро, тебе оставаться.

Богояр чуть поклонился. Такое решение муромского владетеля, Богояру, считай уже войту, понравилось. Сын войта-витязя, Владислав Богоярович, решил, что управляющие на фортпостах Братства будут именно так именоваться.

— Кто такие? — спросил Глеб Ростиславович, когда один из его воинов вынул кляп изо рта наиболее богато одетого пленника. — Акаемы! Это крепость Господина Великого Новгорода. Вы куда и зачем пришли? — стал кричать пленник.

Князь и войт недоуменно переглянулись. То, что западнее этих мест могут быть территории, с которых новгородцы берут дань, в Братстве догадывались, предполагали это и князья. Однако, политика, ставшего не так давно вечевым княжеством, Новгорода, была темной, никто не знал точно, до каких территорий распространяется влияние новгородцев. Оказывается, что очень далеко.

Но, если они не заявляли о свои владениях тут, значит и взятки-гладки.

— Вы успели послать вести в Новгород? — спросил Богояр у нервного мужика, продолжавшего оскорблять и сыпать проклятиями вперемежку с угрозами.

Пленник рассмеялся своим разбитым в кровь ртом.

— Срочно объявить всем пленным воинам черемисов, — обратился Богояр к присутствующим в комнате ратникам, не взирая на то, что его людей тут не было. — Если есть желающие получить прощение и быть освобожденными на год от уплаты дани, пусть посылают в погоню отряды до двух десятков воинов. Кто изловит новгородцев, тому и прощение.

Глеб Ростиславович задумался, а после кивнул своим людям, чтобы выполнили то, что сказал войт-витязь Богояр.

— Это их схватили сами черемисы? — как только два ратника поспешили выполнять поручение, спросил Богояр, указывая на пленников.

— Они обманулись и ошиблись, выбрав вашу сторону, акаемы! Это земля Новгорода! — продолжал дерзить пленник.

— Князь, ты гость у меня, это город по договоренностям принадлежит нынче Братству, мне и решать. Но я спрашиваю тебя, как старшего, не упротивишься ли ты тому, что… — Богояр замолчал, сместив взгляд на свой меч, недвусмысленно намекая, что именно хочет сделать.

— Ты прав, войт, — называя Богояра по должности, князь уже предоставлял ему право решать.

Мгновение… Меч в воздухе… Свист, рассекающего воздух, клинка… Голова бунтаря-пленника скатывается по деревянному полу.

Глеб Ростиславович с уважением посмотрел на войта. Срубить голову человеку, да еще без подготовки, — это признак высокого мастерства владения мечом, а еще большой силы мечника. Так что удивиться было чему. Молодой князь Глеб Муромский сомневался, что сам так сможет, но он решил для себя, что на чучелах обязательно потренируется выхватывать меч и сразу же бить им. А после попробует повторить трюк Богояра на живом человеке.

В свою же очередь войт-витязь демонстрировал свою удаль и решительность не только пленникам, но и муромскому князю.

— Ты! — Богояр указал пальцем на другого новгородца. — Высуньте кляп из его рта и дайте воды!

Войт определил, кто именно более остальных испугался не только факта казни, но и дрожал с самого начала допроса. И Богояр не ошибся.

Чурило в этой компании был не воином, он розмысл. Именно Чурило проектировал крепость, как и причал на Вятке, терем, в котором сейчас и велся допрос. Новгородец собирался уже с первой оказией уходить, как, впрочем и остальные земляки, но не успел. Был уже октябрь и по первому снегу славяне должны были везти выход от черемисов в Великий Новгород.

Получалось, что теперь перед Богояром стоял серьезнейший выбор: или он дает заднюю, все же с Новгородом войны нет, только нарастает напряжение; или же другой вариант развития событий: занимать город и оставлять больше ратников, чем планировалось, готовясь обороняться будь с кем.

— Что решаешь? — спросил Глеб Ростиславович.

Князь так же не был ни в чем уверен, иначе мог бы продавливать свое решение. Все-таки отношения с Новгородом — это не только дело Братства, Муром не готов пока к войне, которая, как уже многие считали, будет обязательно.

— Как думаешь, если запасов взять много, да сделать еще больше пороков, чтобы на стены их поставить, сколько можно в осаде просидеть? — спросил Богояр.

— Долго. Взять такую крепость? Это нужно в десять раз больше войск, чем у осажденных, — подумав, отвечал князь муромский. — Где тут таким взяться. А с пороками можно беспокоить врага почти постоянно.

— Так тому и быть! — решительно припечатал войт.

Через неделю, когда были сделаны заготовки на два