Телохранитель Генсека. Том 1 - Петр Алмазный Страница 26

Глава 10

С Лубянки до Кремля быстрым шагом минут пять, но документы положено перевозить специальным транспортом. Меня же съедало любопытство. Понятно, что в пакете компромат на Коровякову, но какой конкретно?

Наша «Волга» доехала до Кремля за те же пять минут. Через Боровицкие ворота проехали на территорию. Водитель остановил машину у второго подъезда первого корпуса. Я едва не бегом поднялся на второй этаж. Минуя секретаря и кабинет, через второй вход вошел сразу в служебку при кабинете Брежнева.

Леонид Ильич уже был в спальне. Дневной сон наступал у него мгновенно, а вот ночью он порой не мог заснуть до самого утра.

В служебной комнате, смежной со спальней Генсека, меня ждал генерал Рябенко. Тут же находился подполковник Солдатов, мой сменщик. Вне службы это был рубаха-парень — румяный, веселый, острый на язык человек. С юмором, за что нередко получал выговоры. Но на службе Миша Солдатов становился настоящим педантом. Мышь мимо него не могла проскочить.

Я передал свой пакет генералу. Рябенко взял его, постучал им по ладони и бросил на стол.

— Не хочу портить аппетит перед обедом, — он усмехнулся, присел на стул, и пригласил меня:

— Присоединяйся, Владимир Тимофеевич. А то с самого утра бегаешь с моими поручениями. Перекусим на скорую руку, потом поговорим. Для тебя тоже порция имеется, я позаботился.

Я действительно проголодался. Думал, ограничимся бутербродами, но Рябенко отмел мои возражения:

— Солдат должен хорошо питаться.

Сегодня на обед подали кремлевскую солянку, густую, наваристую. На второе гуляш из печени.

— Помню, как было у нас на фронте, — рассказывал Рябенко, не забывая отдавать должное солянке. — Вроде врага отбросили и теперь нужно наступать, но нет. Вначале — передохнуть и подкрепиться! Первым делом подъезжала полевая кухня — солдат кормить. Голодный солдат много ли навоюет? Ты ешь, ешь.

Официантка убрала посуду и укатилась вместе со своей тележкой за дверь. Рябенко открыл, наконец, мой пакет, заглянул внутрь и расплылся в улыбке.

— Всё оказалось даже проще, чем ожидалось.

Он бросил на стол пачку фотографий и рапорт наружки.

— Леонид Ильич даже на такое скажет: порнография! Помнишь, как он «Греческую смоковницу» смотрел? И ведь Ермаш ему уже порезанную и отредактированную плёнку привёз.

Из памяти Медведева всплыло нужное воспоминание. Фильм «Греческая смоковница» — немецкая комедия с небольшой примесью достаточно скромной эротики. С точки зрения человека из двадцать первого века, кино совершенно невинное.

Картину предлагали пустить в широкий прокат, предварительно вырезав наиболее откровенные для советского человека сцены. Фильм показали Брежневу как сатиру на разлагающееся буржуазное общество. Реакция Леонида Ильича оказалась неожиданной. Особенно для Ивана Лапина, председателя Гостелерадио.

— Это что за разврат? Что за пошлость? — возмущался Леонид Ильич. — И это вы хотите показывать советской молодежи? За это надо строго наказывать, вплоть до тюремного заключения!

У Брежнева перед этим было несколько сложных встреч. День прошёл сложно, тяжело. Генсек надеялся расслабиться на просмотре фильма, но вместо этого разозлился. К счастью для Лапина, обошлось без выговора. А фильм запретили к показу.

Миша Солдатов, хохотнул и продекламировал куплет народной песенки:

— Что ты смотришь в упор на меня, как на греческую смоковницу? Знаю, знаю давно уже я, что завёл ты себе любовницу!

— Тебе бы только поржать, — оборвал веселье Рябенко. — А я вот думаю, что скажу, когда буду это Леониду Ильичу показывать?

На фотографиях Коровякова была запечатлена в компании опального певца Мулемана. Здесь были как относительно безобидные кадры, так и более пикантные. Вот парочка сидит в кафе «Лира», пьют шампанское. А здесь объятия и поцелуи, которые наверняка разозлят Брежнева.

Меня заинтересовало фото, где Мулерман раздавал автографы, а Коровякова сердито смотрела на стайку женщин, окруживших Бориса. Как раз к этому эпизоду относился интересный момент из рапорта, который я начал просматривать вслед за фотографиями.

— Вот тут по поводу поклонниц интересно написано: «Коровякова Н. А. устроила скандал. В грубой форме, нецензурными выражениями оскорбила поклонниц таланта В. Мулермана, которые пытались взять автограф у популярного певца. Администрация кафе потребовала прекратить хулиганские действия. В противном случае обещала вызвать наряд милиции. На что Коровякова угрожала своими связями. Цитирую: „Леонид Ильич вас в порошок сотрёт“. Соответствующая магнитофонная запись скандала прилагается. Оперативными действиями сотрудников пятого главного управления скандал был погашен. „Парочка“ была выведена через черный ход в Трехпрудный переулок».

— А ларчик просто открывался, — хмыкнул Рябенко, когда я закончил читать. — Володя, я благодарен тебе за подсказку. Сам бы мог догадаться, что наша любимая… — слово «любимая» он произнес как ругательство, — медсестра слаба на передок.

— Я считал Нину Коровякову умной женщиной, — пожал плечами Солдатов, — но устраивать публичный скандал. Тем более в таком месте…

— Она не умная. Она хитрая, а это немного другое, Миша, — ответил ему Рябенко, брезгливо отодвинув от себя пачку фотографий. — Вообще идти в такое место с человеком, которому запрещено выступать в столице…

— Расслабилась. Безнаказанность развращает, — заметил я. — Хотя, признаться, ожидал большего. Тут только пара поцелуев на Тверском бульваре. Никакой эротики, а уж тем более порнографии.

— Ну не скажи, Володя, — возразил Рябенко. — Вот очень откровенное фото.

Съёмная квартира Мулермана в Трехпрудном переулке. Открытое окно старого кооперативного дома. В окне полуобнаженная Коровякова курит. Мулерман на заднем плане, подняв ногу, надевает трусы. Снимок достаточно четкий, использовали хорошую оптику.

— Не тряси мудями перед людями, — пробормотал Рябенко.

— Ага. А то счастья не будет, — со смехом закончил фразу Михаил Солдатов.

— Не думаю, что Леонид Ильич после этого оставит Коровякову в Москве, — заметил я. — Он вообще плохо относится к публичному проявлению чувств. А уж эротика…

— Думаю, нужно с Коровяковой разговаривать, — озвучил свои соображения Рябенко. — Побережем здоровье Леонида Ильича, не будем расстраивать.

— У Коровяковой завтра дежурство, — напомнил я.

— Значит, прощание с любимой медсестрой назначаем на завтра, — резюмировал Рябенко.

Ночью я долго не мог уснуть. Думал о том, как завтра пройдет разговор с Коровяковой. Анализировал и другие, уже прошедшие события.

К сожалению, я не могу просчитать отдаленные последствия своего вмешательства в историю. Да что там отдаленные — самые ближайшие последствия могут оказаться совершенно неожиданными. Как, например, предотвращение угона самолета в Японию. Вроде как сделал доброе дело? А его следствием стало усиление позиции Горбачева. Вот так