Тень «Пересмешника» - Артём Март Страница 25

Девушка нервно пошевелилась. Поправила платок, которым скрыла свои густые чёрные волосы. Потом обняла себя за плечи.

— Да… Каждый раз… Когда… Когда Ваня приходил ко мне… — с этими словами девушка одарила Бледнова мимолётным, виноватым взглядом.

Тот отвернулся, сглотнул.

— … На следующий день я должна была пойти на рынок и оставить платок за большим камнем, рядом с лавкой старого Наджибуллы. Ночью кто-то из… них забирал платок. А на следующий день один из душманов приходил ко мне под видом визита к моему дедушке.

— Что за Наджибулла? — напрягся Муха.

— Давайте не будем отвлекаться, товарищ старший лейтенант, — прервал я Муху.

— Возможно, он работает с духами, — настоял тот.

— Да. Но сейчас наша цель не он. Самое главное в данный момент — выяснить, откликнется ли кто-то на сигнал Анахиты. Значит так, — я глянул на девушку. — Завтра утром ты отправишься на базар и оставишь свой платок в условленном месте. Мы пронаблюдаем за тем, придёт ли кто-нибудь за ним. Если нет, значит, они ушли из кишлака. Тогда переходим к плану Б. Если нет — идём по текущему.

— Плану Б? — удивился Бледнов. — Какому плану?

— Позже. Не будем тратить на это время сейчас, — продолжал я. — Анахита, душманы присылали к тебе одного человека?

— Если бы к моему дому пришла целая группа мужчин, это выглядело бы странно в глазах соседей, — сказала девушка.

— На это и расчёт, — кивнул я. — Внутри мы устроим засаду. И возьмём гада без шума и пыли. Быстро и тихо. Естественно, и Анахиту, и Катю мы заблаговременно переправим в безопасное место.

— Звучит неплохо, — задумался Муха. — Но есть проблема, Селихов. Как эвакуировать пленного? Допрашивать, да и держать его прямо там, в доме, слишком опасно. Вдруг его дружки спохватятся?

— Есть одна идейка… — улыбнулся я. — Значит, вот что мы сделаем…

Когда мы обсудили все нюансы, пришло время расходиться. Выходили по одному: сначала Анахита, через две минуты Бледнов. Ещё через пять — Волков. Потом Муха, а я — последним.

Когда я вышел на улицу со второго входа дома старейшины, через который солдаты попадали к себе в квартиру, было уже темно.

Воздух, прогретый за день, ещё не остыл. Он казался плотным и вязким. Неприятно задерживался в легких при каждом вдохе.

Я медленно, задумчиво направился по уже совсем опустевшим улочкам в сторону площади. Собирался пойти оттуда на нашу квартиру.

Прогулка обещала быть спокойной и даже приятной. Если бы не странное чувство — будто неприятный склизкий слизень ползает по спине.

«Чужой взгляд, — прошибло меня мыслью, — за мной следят».

Я обернулся. Увидел, как чуткая, аккуратная тень, державшаяся у дувала, быстро мелькнула в переулок.

— З-з-з-араза… — протянул я, а потом кинулся в погоню.

Глава 11

Я метнулся вслед за тенью.

Промчавшись вдоль дувала, завернул вслед за лазутчиком на узкую улочку кишлака.

Шпион бежал вдоль заборов и домов. Несся быстро, я только и мог слышать шлепки босых ног по утоптанной земляной дороге.

И все же отступать я не собирался.

Ночь была лунной. Под ее тусклым, рассеянным светом дома и дувалы, что стояли слева, погрузились в черную, густую тень. Правая часть улицы оказалась светлее.

Лазутчик двигался в тени.

Я не мог рассмотреть его полностью, но тень показалась мне низкорослой. Не сбавляя скорости бега, я сразу сообразил — это был подросток или, может быть, женщина.

Лазутчик двигался в полнейшей темноте. Но делал это уверенно, да и темпа не думал сбавлять. Значит, он очень хорошо знает местность.

Поймать такого будет непросто.

И последнее — он бежал не к площади в центре кишлака, где можно было укрыться, пусть на это понадобилось бы больше времени. Шпион несся вниз по улице, к южному выходу из кишлака. К старым трущобам, что развернулись там. Он надеялся найти укрытие быстро и сразу оторваться от преследователя. Умный малый.

Мы пробежали еще несколько десятков метров, прежде чем шпион нырнул в первый попавшийся проход между дворами.

Можно было бы побежать за ним. Но я знал — в прямой погоне, да еще и на местности, которую этот человек сто процентов знает лучше, чем я, шансов не много.

И все же мысли, как мне перехватить шпиона, у меня уже были.

Я бывал не в одном и не в двух кишлаках. Несомненно, каждый из них отличается от других. И все же такие поселения подчиняются одним и тем же правилам расстройки, проистекавшим, как ни странно, из обычной хаотичности. Каждый строил где хотел и как мог.

И нередко такое положение дел приводило к тому, что переулки в кишлаках, особенно тупиковые, имели две-три основные «артерии», ведущие к одному и тому же месту.

На это и был расчет.

Когда мальчик завернул, я пробежал еще двадцать-тридцать метров.

Ветер шумел в ушах. Собаки, переполошенные нашей погоней, залаяли чуть не по всему району.

Когда я решил, что пора, свернул налево, в соседний переулок, ведущий, по моему мнению, ровно туда, куда двинулся и неизвестный.

Конечно, наряду с расчетом, была тут и доля удачи. В равной степени приходилось рассчитывать и на нее. Ну это ничего. Удача любит смелых.

Переулок, в который направился я, оказался несколько длиннее того, куда спрятался лазутчик. К счастью, я понял это, когда еще было не слишком поздно.

Я замедлил шаг. Прислушался. Потом метнулся к ближайшему дувалу. Замер за ним, у самого угла крохотного «опендикса», что вел в соседний переулок.

Потом я затих, стараясь не издавать ни звука. Когда я услышал едва уловимые, робкие шаги шпиона, то понял — он все еще движется по своему переулку. Лазутчик, видимо, уже был уверен, что оторвался от меня. Это хорошо.

Несколько мгновений мне потребовалось, чтобы решить, как действовать дальше.

Я вышел из своего укрытия и отправился дальше по моему переулку. Зная, что неизвестный будет тихо красться, я ускорил шаг, надеясь обогнать его. А одновременно с этим — найти подходящее место для перехвата.

В лунном свете я увидел арку, протянувшуюся между угловым домом и дувалом, отделявшим другую, идущую перпендикулярно улицу. Тогда я, не думая ни секунды, зашел под эту арку.

Как я и ожидал, арка оказалась входом в широкий, полный какого-то хлама и битой глиняной посуды двор. Было тут