Деньги не пахнут - Константин Владимирович Ежов Страница 25

Главный конференц-зал встретил тишиной и запахом свежего полированного дерева. Прибыл раньше срока — пятнадцать минут в запасе, как просили в письме. Но вместо обычных четырёх человек за столом толпились больше десятка. Что за черт?

Обычно на кадровом совещании максимум пятеро: управляющий директор, вице-президент, сотрудник да аналитик. Новый человек — добавят ещё одного, но и всё. А тут — словно весь этаж сбежался.

"Не туда зашёл?" — пронеслось в голове. Ноги уже начали пятиться к выходу, взгляд выхватывал номер комнаты на табличке, когда дверь распахнулась, и влетел молодой парень, тыча пальцем прямо в лицо:

— Вот он!

Смех, шум, радостные крики:

— Ты тот самый? Наш новичок! Приветственная вечеринка! Заходи!

Ну значит, место правильное. Просто компания подобралась… колоритная. Похоже, пенсионеры, пропустившие банкет, решили наверстать.

И навалились гурьбой, словно стая голодных псов:

— Так это правда, что Пирс выбрал именно тебя?

— Говорят, встречались в прошлом году? Как прошла стажировка?

— Ваши семьи знакомы? Или как это вообще вышло?

Слова били как пули. Каждый хотел вытащить кусочек личной истории, но за всем чувствовалось одно — имя Пирса. Всё внимание, все вопросы — о нём. Нет уж. История должна стать другой. Главным героем этого слуха будет не Пирс.

Сергей Платонов — вот имя, которое должны запомнить. Исключительный новичок, открытие Пирса — звучит куда лучше, чем "какой-то паренёк, на которого он случайно наткнулся.

Губы тронула лёгкая улыбка:

— Впервые встречаюсь с мистером Пирсом. Видимо, дело в том, что сказал…

— И что же? Давай выкладывай! — настороженные взгляды вцепились, словно крючки.

— Сказал, что восемьдесят процентов выбранных мной акций биотех-компаний обычно приносят хорошие новости.

— Ха! Восемьдесят процентов? — раздался смешок.

— Ну, всё просто. Учёба в медицинском даёт глаз на закономерности, которых другие не замечают.

— Да-да, все новички уверены, что мир крутится вокруг них, — буркнул кто-то из старших, и по толпе прокатился снисходительный смех.

Недоверие витало в воздухе, густое, как сигаретный дым. И неудивительно: если бы каждый медик был пророком фондового рынка, больницы опустели бы.

— Так ты что, с Брентом решил тягаться?

— Парень, тебе будет нелегко. Обряд посвящения — штука суровая.

— Поздно сворачивать. Что делать собираешься?

В голосах звучала насмешка. Ставки на Брента очевидны для всех. Отлично.

— Есть шанс победить? — подколол кто-то, и толпа расхохоталась.

— Реальность не такая, как в твоих идеалах, — добили окончательно.

Но вдруг, словно щёлкнуло:

— Почему бы не сделать на это ставку? — прозвучало громко, отчётливо, словно выстрел.

— Что? — разом притихли.

— Спорим?

— Серьёзно? — глаза заискрились азартом.

Ну конечно. Люди с Уолл-стрит всегда любили хорошие пари.

— Вчерашнюю разборку пропустил. Думаю, будет интереснее, если на кону деньги. Свои.

По рядам прошёл гул одобрения. Кто-то хмыкнул:

— Вот это хватка! Уверен в себе, а?

Когда речь заходит о слухах, важен не только результат — сама история должна будоражить кровь. Допустим, пари удалось выиграть. Новичку прочили поражение, но он взял и вырвал победу. Впечатляющий ход. Вот только слишком уж пресно это звучит, словно рис без приправы. Чтобы сплетня полетела по коридорам, нужны специи.

Например, стоит подмешать пару ярких штрихов:

— Весь отдел поставил на кон свою зарплату, делая ставку на то, что новичок рухнет под тяжестью испытаний.

— Призовой фонд раздулся до немыслимой суммы — 100 000 долларов.

— Никто не верил в успех новичка, но он всё же победил.

Сто тысяч долларов… Даже на слух цифра гремит, словно железные монеты, высыпающиеся на стол. В пересчёте это тянет на целое состояние — что-то около ста миллионов. Играть с такими ставками — всё равно что жонглировать гранатами. Каждый был уверен: выиграть невозможно. Деньги текли ручьём на кон, словно кровь азартных сердец. Но если новичок всё-таки одержит верх? Разве не тянет на историю, о которой будут шептаться у кофемашины? Вот именно к этому и ведётся игра.

Старшие ребята молчат — осторожничают, будто по тонкому льду. Казалось, хоть один из них рискнёт, поставит на чашу весов месячную зарплату — и толпа сорвётся следом, втянется в вихрь азарта.

"Ошибки в расчётах?" — мысль царапнула, словно ногтем по стеклу.

Потеря 470 миллионов долларов за день… Для кого-то это всего лишь месячная премия, но для большинства — пропасть, в которую страшно заглянуть. Не те суммы, что бросают на ветер ради развлечения. Мысль ещё крутилась в голове, когда воздух прорезал холодный, сухой голос:

— Займите свои места, пожалуйста.

Гул голосов осёкся, кресла заскрипели, будто оживая. Запах пластика и бумаги смешался с ароматом кофе — резким, бодрящим, словно пинок по сонной артерии.

В переговорную вошли три новых человека: двое мужчин лет сорока и девушка лет двадцати. Один из мужчин — доктор медицинских наук, вице-президент компании. Женщина выглядела незнакомой. Старшие быстро расселись на стульях у стены. Уже собирался направиться туда же, когда один из сидящих за столом сделал лёгкий приглашающий жест.

"Садись здесь."

За столом — пятеро. Это означало: именно эти люди в числе участников проекта, а остальные — просто зрители. И все взгляды этих зрителей были устремлены не сюда, а на кого-то другого — на блондинку с зелёными глазами, вошедшую последней.

"Вот кого все пришли увидеть."

Всё становилось на свои места. Её красота казалась почти нереальной. Без сомнения, эта женщина входила в тройку самых эффектных, встреченных когда-либо, будь то в прошлом или настоящем.

— Кхм! Почему бы этим двоим новым сотрудникам не представиться? Имя, учебное заведение и город проживания.

После кивка управляющего директора первой поднялась женщина.

— Рэйчел Мосли. Изучала экономику в Гарварде, родом из Гринвича.

Гринвич — район, где когда-то довелось жить в прошлой жизни. Один из самых богатых уголков Америки.

"Неудивительно, что от неё пахнет деньгами."

Как раз возникла мысль, что стоило бы подружиться с ней, как доктор сделал нечто неожиданное.

— Рэйчел тоже моя соседка. Как твой отец?

— У него всё хорошо.

— Ты ведь не ездишь на работу из дома семьи, верно?

— Нет, у меня своё жильё в Нью-Йорке.

Доктор легко демонстрировал близость в непринуждённой беседе. Казалось, он ждал этого момента. Так себя он ведёт далеко не со всеми. Ответ становился очевидным.

"Старые деньги, да?"

Она явно происходила из семьи, где богатство и статус передаются из поколения в поколение. В средневековье доктор был бы благородным рыцарем, а она — королевской особой. В груди нарастало напряжение.

"Нужно заполучить это. Любой ценой."

Для начинающего управляющего фондом такой человек — клиент, который просто не имеет права уйти к другому.

Люди этого уровня — совершенно иной мир. Простым смертным редко