Огнем и Словом - Денис Старый Страница 23

телеги и громоздя баррикады. Там же нам получилось и поговорить. Вся варяжская стража, состоявшая из многих скандинавских, что удивительно, и нескольких русских, отрядов, была пехотой. Вот только тут попробуй назови этих вояк уничижительно «пешцы». Во многом, именно отдельные отряды были сплочёнными коллективами и сработавшимися группами бойцов.

Такие отряды и нужны будут в нашей общей с Иваром задумке. Конечно, именно я больше предлагал, имел опыт контртеррористической работы, но Ивару все было понятно и вполне дельные замечания шли и от него.

— Василевс, дозволь позже показать тебе наш план! — без разрешения императора, но крайне вовремя, встал со своего места Бьернссон и стал говорить.

Он понял, почему я замялся и уходил от прямых вопросов. Нельзя прямо здесь озвучивать суть придуманного нами плана. Венецианцев не просто предупредили о том, что должен состояться погром их квартала и флота, им существенно и дельно помогали. Как можно спланировать похищения, да еще привязать их по времени, чтобы взять столько много заложников? Только если четко знать, что император со всей своей свитой будет на ночном бдении в Софийском соборе, что является обязательной частью церемонии перед венчанием.

Я, например, не знал, когда это бдение будет и где. Предполагалось, что на следующую ночь бдение состоится в дворцовой церкви. И вот, когда многих глав семейств не было дома, когда охрана вельмож и самого императора сконцентрировалась у Святой Софии и в целом в историческом центре города, на набережной у Золотого Рога, и случилось то, что случилось.

Тот, кто разрабатывал план, владел информацией, как сказали бы в будущем, «инсайдерской». И я даже догадываюсь, от кого именно исходило предательства. Я чувствую подвох… вот хочется сказать, что в нобилиссиме Никифоре, которого все еще считаю своим врагом, но Дионис… В нем еще больше червоточин.

— Я выслушаю вас после Совета, — сказал император, обращаясь сразу и ко мне и к моему… подельнику Ивару.

Я стал еще раз прокручивать в голове план действия, а василевс продолжил собрание, уже не обращая внимание ни на меня, ни на командира варяжской дружины.

Глава 8

* * *

— Я тебя прошу, младший воевода Никифор, не делай того, что должно! — нерешительно, даже с нотками мольбы, говорил Алексей.

— Да все я понимаю, но как на это реагировать? Это же жена воеводы, на нее покушалась…- обычно остававшийся спокойным при любых обстоятельствах, сейчас Никифор чуть ли не кричал.

Да! Это была Улита. Именно она совершила попытку вытравить ребенка из Марии-Тесы, жены воеводы Братства. И что теперь с этим делать, ни муж Улиты Степановны, Алексей, ни младший воевода, не знали. Мужчины больше разбирались в военной стратегии, тактике, а тут такое…

— Смерть на ней есть — служанка. Это близкая к Марии женщина. И вот еще, Алексей, ты должен понимать, что я все равно стою за Братство и чистоту помыслов и деяний. Так что ты не найдешь во мне соратника, если станешь простить все скрыть от воеводы, я не стану покрывать преступление. С Марией и с ее ребенком только Божьим промыслом ничего не случилось, — сказал Никифор и строго посмотрел на Алексея. — Ты мне брат, но Улиту следует казнить, уж больно злое преступление она совершила, а измыслила еще большую скверну.

Марии на самом деле повезло, если можно назвать везением жуткие токсикозы, что ее мучают уже как месяц. Вот и тогда она не съела отравленную кашу, а, только завидев блюдо, Марию начало рвать. На фоне того, что служанка умирала, рвота жены воеводы была воспринята, как проявление отравления.

— Я не дам ее казнить! — жестко припечатал Алексей. — Она мое дитя носит и я люблю ее.

Двое мужчин жестко и бескомпромиссно смотрели друг другу в глаза и никто не хотел уступать.

— А мы и не будем казнить Улиту Степановну, — в горницу вошел отец Спиридон, прерывая своим визитом безмолвное противостояние.

— Ты прости меня, настоятель, но тут решать, не тебе. Я поставлен над Братством в отсутствие Владислава Богояровича, — сказал Никифор.

— Это так, но уже загублена одна душа, а можно загубить еще две: Улиты, да того дитя, что у нее под сердцем. А еще и вы рассоритесь. Не допущу! — последние слова отец Спиридон выкрикнул и ударил о пол своим массивным посохом, который в последнее время носил.

— Так как же, отче, поступить-то? — сказал Алексей и развел руками.

— А то не Улита Степановна сделала, а бесы, которые в нее вселились. Это они хотели извести не Марию, а сына воеводы нашего. И родится отрок Владиславовичем нареченный и станет он грозой для людей, пришедших из Степи и захвативших уже полмира, и восторжествует Свет над Тьмой… — Спиридон выдавал пророчество, а оба мужчины встали на колени и неистово крестились.

«Рано, сильно рано… А, вдруг, дочь родится, а не сын?» — промелькнула мысль в голове Спирки, ставшего уважаемым отцом Спиридоном.

Некоторые «пророчества» были подготовлены заранее, причем, составлены таким образом, чтобы, если и не попасть в самую цель, то быть в своих предсказаниях где-то рядом с вероятными будущими событиями. Вот, например, сейчас Спирка предрекал, что сын воеводы, особенно его внук станут чуть ли не спасителями Руси от нашествия каких-то там непонятных степняков. Вроде бы половцев разбили, они сейчас неорганизованные и, напротив, ищут в своем большинстве союз с Русью, но нет, еще кто-то придет, намного злее.

Зачем это все? Спирка до конца и сам не понимал, но одна из причин была очевидной — Владислав заранее готовит обоснование для высокого статуса своего сына и всего рода. Ну, кто же будет сомневаться в праве быть среди первых на Руси человеком, которому предписано сыграть важную роль в деле выживаемости русских земель, или даже их возвышении.

— И станет ему помощником тот, что из чрева Улиты выйдет, — закончил свое «предсказание» Спиридон.

Алексей и Никифор стояли и мутными взглядами взирали на Спиридона. Религиозный экстаз поглотил двух мужчин, особенно истово верующего младшего воеводу. Увлекся и Спиридон. Он так заказывал глаза, что почти не было видно зрачков, только белок, что придавало происходящему еще больший мистический антураж.

— Так что с женой моей будет? — спросил Алексей, уже запутавшийся в том, что твориться вокруг его и внутри его.

— Пусть скажет боярыня Мария! — сказал Спиридон.

С женой воеводы, прибывший для разбирательств произошедшего, Спиридон поговорил. Это прежде