Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов Страница 22

Я попытался оценить происходящее на перешейке, и быстро осознал, что отсюда это практически нереально. Единственно, я отчётливо видел, что пятый полк продолжает удерживать свои позиции, а генерал Фок по прежнему не спешит к нему на выручку.

Вот интересно, если бы я грохнул его превосходительство, ход боя изменился бы? Хм. Это вряд ли. Все прекрасно видят корабли капитана второго ранга Нисияма. А значит, отдают себе отчёт в том, что японский флот присутствует в Ляодунском заливе, и не исключают возможности десанта в тылу русских частей. Бросить все силы на удержание позиций на перешейке, а потом не иметь сил отразить удар в спину? Плохая тактика.

Трусость, тупость или предательство Фока именно в этом вопросе ни при чём. Плохая подготовка позиций, да тут он виноват. Но в уже сложившейся ситуации действовать иначе он не имеет возможности. Увы и ах, но пассивность флота сыграла решающую роль в поражении у Цзиньчжоу.

Справедливости ради, бой пока не проигран. И кто его знает, чем всё ещё обернётся. Батарея Тихонова внесла немалую лепту в возможный успех. Отсутствие поддержки японцев на правом фланге, то же имеет своё значение. Хотя с этим до конца пока и не ясно.

– Ваш бродь, дым по курсу триста тридцать градусов, – отвлёк меня от изучения обстановки на берегу доклад Казарцева.

Глава 9

Выкуси старуха!

Я посмотрел в указанном сигнальщиком направлении. И впрямь увидел дымы. А вернее, всё же дым, потому как для двух труб шлейф как-то жидковат. А вот для однотрубного корабля вполне приемлем. И это не могло не радовать. В том, что это гражданский пароход, я откровенно сомневался, потому что приближаться к зоне боевых действий им смысла никакого. Но неизвестное судно однозначно чесало полным ходом в нашу сторону. К тому же время к одиннадцати, и пора бы появиться «Цукубе» и «Сай-Иен».

Я уже в который раз за сегодняшнее утро не смог сдержать невольную улыбку. Коль скоро дым один, то получается, что удача вновь не обошла меня стороной, и одна из японских канонерок, пережидавшая непогоду в защищённой бухте всё же подорвалась на выставленном мною минном заграждении.

Вскоре стало понятно, что это «Сай-Иен», крупный, хорошо защищённый и вооружённый корабль из всего отряда. С одной стороны, я конечно же предпочёл бы, чтобы это был деревянный «Цукуба», но с другой, грех жаловаться. Я готовился, старался, выкладывался по полной, но даже в самых смелых ожиданиях не рассчитывал на такой результат. Мне удалось потопить три канонерки! И таки да, я готов замахнуться на большее.

Итак, «Сай-Иен». Два восьмидюймовых и одно шестидюймовое орудия, если самураи грамотно выставят корабль, то смогут использовать главный калибр одновременно. Проблема ли это? Ещё какая! Если уж один «Бобр» сумел сорвать атаку целой дивизии на левом фланге японцев, то и «Сай-Иен» по силам наворотить серьёзных бед.

– Ложкин, готовь шрапнель, – приказал я, рассматривая очертания корабля, едва появившегося из-за горизонта.

– Дальнюю? – уточнил артиллерийский кондуктор.

– Обычную. Канонерка пройдёт не далее десяти кабельтовых, – покачав головой, уточнил я.

И оказался прав, японцы спешили на помощь своей пехоте на всех парах и шли кратчайшим путём. По моим прикидкам они должны были пройти всего лишь в восьми кабельтовых от моей позиции. Значит, под накрытие будем брать с десяти. Раздал команды по выставлению времени на взрывателях. Снаряды разложили сериями по три штуки, с разницей в секунду. В коробах на станке только гранаты.

– Ну что, братцы. Заряжайте так быстро, словно за вами черти гонятся, – разминая кисти рук, с предвкушением произнёс я.

На момент создания пушка Барановского несомненно являлась скорострельной. Но пять выстрелов в минуту это медленно. Чертовски медленно. Благодаря систематическим тренировкам и оптимизации действий обслуги, мне удалось увеличить скорострельность до семи. Разумеется, в идеальных условиях, но ведь сейчас мы таковые и имеем.

Прицелился, выждал нужный момент для выстрела, и дёрнул за шнур. Пушка гулко рявкнула. Время пошло! Ложкин тут же ухватился за рукоять, энергично прокрутил её и открыл затвор, уронив гильзу на палубу. Будко же, ловко вогнал в казённик следующий снаряд. Затвор на место, провернуть рукоять, запирая его.

Я успел выстрелить ещё раз, прежде чем вдали вспух молочно-белый барашек шрапнели. Вскинув бинокль убедился в том, что палуба канонерки оказалась под накрытием, а пули сразили четверых, а нет, пятерых, вон ещё один оседает схватившись за руку. Вновь приник к прицелу, чуть выждал подгадывая момент и дёрнул за шнур.

Каждый мой выстрел брал под накрытие палубу «Сай-Иен», нанося потери команде корабля. Пока в конце концов все не попрятались ища укрытие от постоянно обрушивающихся на них круглых чугунных пуль.

Не сказать, что всех это напугало до икоты. Укрытия искали матросы находившиеся не у дел. Комендоры же и не подумали оставлять боевые посты. Орудия открыли огонь по одиночной пушчонке, дерзнувшей бросить вызов бронированному и до зубов вооружённому кораблю.

Два восьмидюймовых орудия главного калибра располагаются в одной полубашне, хорошо прикрывающей обслугу от шрапнели летящей спереди и сверху. Так что, комендоры чувствовали себя вполне уверенно. Пушки заявили о себе громко, отправив в нашу сторону парочку увесистых фугасов. Огромные водяные столбы вздыбились с незначительным недолётом. Зато шестидюймовый рванул на камне, окутав нас дымом сгоревшей шимозы, облаком каменной пыли и крошки, вокруг с визгом пролетели стальные и гранитные осколки. Получилось громко, и даже вызвало незначительную заминку. Но только и всего.

– Гранату! – выкрикнул я.

– Есть гранату! – не менее громко отозвался оглушённый Ложкин.

Несколько секунд и на палубе рванул первый снаряд. Триста семьдесят грамм бездымного пороха сложно назвать фугасом. Но и это весомо, просто за щитом или трубой как от шрапнельных пуль, не укрыться. Скорость у снаряда медленная, траектория крутая, зато разброс вполне приемлемый, а палуба достаточно большая, плюс возвышающиеся надстройки, ну и стреляю я со стационарной позиции, в полигонных условиях.

Гранаты рвались на палубе и надстройках одна за другой. И хотя скорострельность была ниже, чем у пушки Канэ на «Сердитом», тем не менее эффект вышел ничуть не хуже. Когда раз за разом на ограниченном пространстве достаточно увесисто рвутся снаряды, это может сломить и по-настоящему мужественных моряков, каковыми без сомнения и являются японцы.

Восьмидюймовки в очередной