Железный лев. Том 2. Юношество - Михаил Алексеевич Ланцов Страница 20

— Что верно, то верно, — покивал гость.

— Дмитрий Егорович, признаться, я совершенно не ожидал вашего визита. Это удивительно. Я маленький провинциальный дворянин, а вы — величина!

— Мне, конечно, приятна ваша лесть приятно, но… вы читали журналы и газеты?

— Вы имеете в виду мое интервью Герцену?

— Именно. Сначала практически во всех периодических изданиях публикуют ваше интервью. Что едва ли было возможно без прямого повеления Государя нашего императора. А потом к вам в гости приезжает наследник престола, с которым вы беседуете несколько дней по несколько часов.

— Аппаратные игры бывают затейливыми. — пожал плечами Толстой.

— А заводик по производству селитры? — улыбнулся Бенардаки. — Я уже навел справки. Он существует и приносит очень немалую пользу. Мне шепнули на ушко, что если так пойдет дальше, то уже через несколько лет вы сможете полностью перекрыть всю потребность России в селитре и освободить ее от иноземных закупок. Может, и врут, но едва ли. На Казанском пороховом заводе царит сказочное воодушевление, ведь ваша селитра гарантированно делает именно его главным пороховым заводом России.

— Вы весьма внимательны, — максимально ровно произнес Лев Николаевич.

— Поэтому не прибедняйтесь, Лев Николаевич. Не прибедняйтесь. У вас может быть еще нету моих капиталов, но, судя по вашей прыти — это дело поправимое.

— А что конкретно привело вас ко мне? Не лесть же?

— Деловое предложение.

— Внимательно вас слушаю.

— Я хотел бы стать вашим партнером в производстве кондомов. Товарищество на паях. Оформим пополам. Все вложения мои. От вас — ваши связи и технология производства.

— И как широко вы хотите развернуться?

— Надо будет поглядеть, чтобы цены не сильно упали. Тысяч сто в год, может быть — двести.

— А сколько вы готовы вложить денег?

— Смотря ради чего. — прищурился Бенардаки.

— Мы можем снять сливки не только у нас, но и в Европе. Как минимум. Состоятельные люди всего мира — потенциально наши клиенты. Из-за чего при правильном подходе мы сможем реализовывать и миллион, и более изделий ежегодно. Для начала. Потихоньку отрабатывая технологию. И когда наши конкуренты начнут выдавливать нас — резко снизить цены и завалим рынок дешевыми кондомами. Разоряя их.

— Вы, я погляжу, добряк.

— Я гуманист. То есть, люблю людей, но никак не конкурентов. — оскалился Лев.

— И что нам для этого нужно будет сделать?

— Для начала купить или арендовать корабль для океанских плаваний. Хотя бы тонн в триста-четыреста полезной нагрузки. Лучше больше, но не меньше. И поставить на него верный, желательно лично вам верный экипаж. Это реально?

— Возможно. А зачем такая грузоподъемность? Неужели такой высокий расход каучука?

— В случае войны нам перережут всякую связь с теми краями, поэтому нужны запасы каучука. Поэтому надо перестраховываться. А чтобы в остальное время каучук не простаивал, мы сможем делать из него и другие изделия. Например, плащи, пропитанные особо обработанным каучуком. Сапоги водонепроницаемые. И многое другое. Те же покрышки для колес каретных, значительно повышающих мягкость хода. Все это по первому времени можно будет продавать как элитные товары, отрабатывая технологию и наводя связи.

— Это потребует больших вложений.

— Но и сулит большие прибыли. Знаете, какова сейчас себестоимость одного кондома «Парламент»? Десять копеек.

— Ого! — присвистнул купец и заводчик. — А продаете вы их по полтине!

— Именно. Сейчас четыре копейки — это сырье[4]. Если наладим свой подвоз, снизим себестоимость каучука на один кондом до копейки или того меньше. Механизацию если же сделаем — уложимся в полторы копейки за штуку.

— Триста тонн каучука… это же…

— Если покупать в Санкт-Петербурге — около пятисот сорока тысяч рублей. И хватит этого объема для ста двадцати миллионов кондомов. Приблизительно.

— Так может большой корабль и не снаряжать?

— А какой?

— У моих друзей в Афинах есть шхуна. Она в состоянии дойти и привести нам тонн пятьдесят этого каучука. С учетом фрахта — тысяч в сто двадцать уложимся.

— И получим… получим…

— Восемь миллионов рублей… — нервно и как-то очень тихо произнес Бернадаки. — Если удержим цену.

— Если нас самих при этом не закопают. Прибыли-то какие.

— И что вы предлагаете?

— Надо заключить с кем-нибудь из великих князей договор на оказание каких-нибудь услуг. Например, советы советовать. И платить им за это… скажем, десять процентов.

— Так может с самим цесаревичем поговорить? Только ума не приложу, как и в чем он нам будет советовать-то? Вопросы возникнут. А он едва ли заинтересован в том, чтобы предавать огласке свое участие в этом деле.

— Просто лично заносить ему раз в полгода его долю в саквояже и все. — махнув рукой, заявил Лев Николаевич. — Кто о чем узнаете? Договор есть? Есть. Оплата произведена? Вполне. А что он там нам будет советовать — дело десятое. Хотя по вопросам международных отношений. Почему нет? Хотя… Кто вообще рискнет задавать такие вопросы?

— Третье отделение. Государь наш император может заинтересоваться.

— Ваша правда. Тогда и Леонтию Васильевичу давайте предложим долю малую. Не десять, а, допустим, пять процентов… за юридические консультации. Чтобы дела обставлять прилично и налоги платить безошибочно. И ему будет приятно, и нам спокойно. Формально-то это не взятка.

— Формально — да, но… хотя вы знаете, это любопытно.

— Всегда пожалуйста. — добродушно ответил Лев Николаевич.

— А остальные ваши изделия? Ну эти плащи, сапоги и прочее.

— Там прибыль будет пожиже, но все равно приличная. И в будущем, конечно, большой корабль нам все равно понадобится. Возможно, что даже не один.

— И для чего?

— В Южной Америке много всего вкусного. И у меня есть кое-какие мысли на тему того, как это вкусное добыть за вполне разумные деньги.

— Если все пойдет, то уже через полгода мы сможем начать закладывать практически любой корабль.

— Отлично! Но сначала нужно, чтобы вы на своей шхуне закинули на западное и восточное побережье своих людей. На разведку. Я хочу знать цены и потребности. Что людям нужно, в каком количестве и сколько они готовы за это платить.

— Это я и сам вам отвечу. В тех краях остро не хватает инструментов. Всяких.

— Это мне известно. Мне бы деталей кто отсыпал. Ведерком. Какой смысл делать