Имперский союз. Лента Мёбиуса - Александр Петрович Харников Страница 20

Одним словом, Фредди порекомендовал ограничить круг посвященных в существовании контакта с будущим лишь самыми доверенными лицами. А в случае нужды советоваться с ним. Для вызова его на контакт он передал Антону одну забавную вещицу. На первый взгляд это было нечто вроде брелока – кусочек янтаря, внутри которого сиротливо маячила муха. Вызывать Фредди оказалось просто – для это Антону было достаточно положить этот брелок на ладонь и мысленно попросить Фредди прийти на помощь.

После чего Антон распрощался с так и не удосужившимся появиться перед ним незнакомцем. Впечатлений от первого контакта у него было выше крыши. Но для того чтобы выработать правильную стратегию поведения со «старшими братьями по разуму», он решил первым делом переговорить с Юрой Тихоновым. У них уже был разговор о некоторых странностях, обнаруженных в работе машины времени. И о том, что надо поискать – соблюдая, естественно, все меры предосторожности – новые каналы как в прошлом, так и в будущем.

Впрочем, Тихонова будущее интересовало мало. Он мечтал погрузиться в глубь российской истории.

– Тоха, поверь мне, – не раз говорил он, – эпоха Николая I, конечно, весьма интересна. И люди в ней жили замечательные. Я знаю, что твои приятели уже начали прорастать в эту эпоху. У Виктора сын женился на царской дочери, у моего шефа, полковника Щукина, дочка вот-вот выскочит замуж за жандарма из XIX века. Скоро в Табели о рангах появятся такие чины, как кандидат наук и доктор. Или они уже здесь есть? Только ведь на времени императора Николая Павловича свет клином не сошелся. О скольких ярких эпизодах нашей истории нам неизвестно! Взять, к примеру, эпоху Ивана Грозного. Или Бориса Годунова. А период между смертью императора Петра Великого и восхождением на трон Екатерины Великой! Ведь чего только не напридумывали о тех событиях, прости господи, историки… Иногда бывает просто тошно читать написанную ими белиберду!

– Юра, все это, конечно, хорошо и замечательно, но, как ты сам только что сказал, мои друзья врастают в то время, в которое нам удалось попасть. Так что я думаю прежде всего о них.

Споры между друзьями, однако, не перерастали в ссору. И Антон, и Юрий были слишком хорошо воспитаны, чтобы несходство своих взглядов на происходящее могло испортить их отношения.

Антон, приведя в порядок нервы, связался с Юрием Тихоновым и попросил о встрече. Он не стал особо распространяться о контакте с Фредди, решив рассказать другу все с глазу на глаз. И потому назначил рандеву на природе – в живописном Павловском парке, в котором можно было найти уголок для серьезной беседы. Ну и отдохнуть немного от трудов праведных…

* * *

– Юра, то, что я тебе сейчас расскажу, пусть останется между нами…

– Антоха, мог бы и не предупреждать, – обиженно произнес Тихонов, наблюдая за шустрой белкой, которая прыгала по стволу сосны. – У нас с тобой теперь вся жизнь – сплошной секрет. Но тут уж ничего не попишешь. Сами знали – что нас с тобой ждет. Эта самая машина времени – штука в какой-то степени вещь более серьезная, чем ядреная бомба.

– Ну, если ты готов, тогда слушай. Только я тебя сразу предупреждаю – с головой у меня все в порядке. Не падал, не стукался, не допивался. Тяжелыми наркотиками тоже не увлекаюсь.

И Антон подробно рассказал о своей недавней встрече с Фредди. Как он и ожидал, Юрий не стал с ходу над ним хихикать и задавать ехидные вопросы. Похоже, что он и сам подозревал, что их путешествия во времени не останутся незамеченными для потомков, которые наверняка уже вовсю пользуются машинами времени, естественно, более совершенными и более продвинутыми.

Потом Юрий внимательно изучил оставленный Фредди брелок, с помощью которого можно было связаться со старшими братьями по разуму. Как и Антон, он не обнаружил в нем ничего такого, что позволило бы судить о его принадлежности к девайсам из будущего.

– Так говоришь, что Фредди так прямо и сказал, что в будущее нам ходу нет? – спросил он у Антона. – С одной стороны, я их понимаю. Ты представь себе – в будущее, где все чинно и в ряд, вламываются этакие башибузуки, которые начинают ставить всех на уши. С другой стороны, полностью на корню лишить нас возможности пользоваться машиной времени было бы для них слишком жестоко. Видимо, в их будущем существуют некие правила поведения, которые регламентируют порядок иновременных посещений.

– Видимо, да, – ответил Антон. – А насчет их отношения к нам, то оно скорее сочувственное, чем враждебное. Учитывая уровень их техники, они могли бы легко отобрать у нас эту игрушку, а из нашей памяти стереть всю информацию о не в меру шустрых изобретателях. А Фредди и его компания, как мне кажется, наоборот, помогали нам. Ты, Юрик, ни разу не задумывался над тем, что информация о наших делах попала в российские компетентные органы, но так и не стала достоянием спецслужб других стран? А ведь утечек о работе управления «Х» должно быть до хренища. Фредди и его братва в XXI веке надежно защищают нас от всяких там АНБ и СИС. Если какой-нибудь Джеймс Бонд что-либо пронюхает о нас, то потомки элегантным движением руки стирают из его памяти всю опасную для нас информацию. Помнишь, как все это показано в голливудском фильме «Люди в черном»?

– Гм, ты полагаешь, что именно так все и происходит? – засомневался Тихонов. – Хотя…

Белка, которая пробегала мимо них с орешком зубах, неожиданно остановилась посреди дороги, посмотрела на друзей и закивала головой.

– Все, Антон, – обреченно сказал Юрий. – Мы с тобой уже дошли до белочки. Давай заранее распределим с тобой роли. Ты будешь Александром Македонским, а я – уж так и быть – стану Наполеоном Бонапартом.

– Ну вот, прошло каких-то пару дней, и все дружно начали примерять шлемы с рогами и треуголки, – раздался за их спиной насмешливый голос. – Нет, друзья мои, вам действительно предстоят великие дела. Только «Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?»[18].

– Знаешь, Фредди, – ответил Антон, – мне действительно сейчас очень хочется сломать стул о твою башку. Не знаю, только, какая она – с рогами или с нимбом вокруг макушки. К тому же подслушивать некрасиво – впрочем, в вашем веке это, может быть, уже стало нормой жизни.

– Да, некоторые наши нравственные понятия изменились, – ответил голос. – Только я появился в этом прекрасном парке не для