Письма бойцов - Андрей Владимирович Максимушкин Страница 20

Заведение оказалось весьма популярным. Причем, как заметил Иван Дмитриевич, офицеры и унтера составляли только половину посетителей, в зале немало местных европейцев, и даже встречались белые хламиды и характерные физиономии аборигенов.

Зал почти полон, но метрдотель нашел свободный столик недалеко от входа. Да, достаточно чисто, обстановка располагающая. Есть даже живая музыка, два певца в широкополых шляпах и жилетках с бахромой задорно исполняли народное кантри.

— Надеюсь, меню не американское?

— Давайте проверим, Иван Дмитриевич, — врач машинально пригладил волосы и потянулся к винной карте.

Что ж, кухня действительно нормальная европейская. Даже уха предлагается. Разумеется, после разговоров по пути к заведению оба заказали верченое из барашка с овощным гарниром.

— Греческое узо не советую. Смола, разведенная спиртом. Местные в выпивке не смыслят.

— Согласен.

— Рекомендую граппу. У них еще довоенные запасы.

— Только самую капельку, — Никифорова невольно передернуло, местный климат совершенно не располагал к крепкому алко.

Половой в белой рубашке с перекинутым через руку полотенцем склонился в полупоклоне.

— Бутылку вот этого, — сапер ткнул пальцем в меню.

Двойной перевод, это ужас, остается угадывать по наитию. Английская транскрипция сама по себе кого угодно с толку собьёт. Но фирменный знак известного Константинопольского завода ни с чем не спутать. Легкое красное под мясо вполне подойдет. Половой, закивал и оскалился, по-русски он немного понимал.

Пока ждали заказ, в двери ресторана вошел капитан Кравцов. Помощник комбата остановился, окидывая взглядом помещение. Со свободными столиками уже плоховато-с. Иван Дмитриевич приподнялся и махнул рукой, обращая на себя внимание соратника.

— Господа, не стесню?

— Присаживайтесь. Знакомьтесь. — Никифоров первым протянул руку Еремею Сергеевичу.

Все же с прошлой зимы они сильно сдружились. Совместные походы и испытания сближают, что известно еще со времен Гомера.

Врач тоже не испытывал неприятия от нового знакомства. Наоборот оказался замечательным собеседником. Сегодня и завтра у него своеобразный выходной, посему и выбрался прогуляться по городу. И отдохнуть как следует во всех смыслах, раз уж начальство в категорической форме потребовало — к госпиталю даже не приближаться!

— За что такая немилость? — Кравцов недоверчиво покачал головой.

— Нагрянула комиссия из медицинского управления Военведа. Знаете, заслуженная профессура с огромной практикой. По госпиталям и лазаретам ходили, пациентов расспрашивали, подняли отчёты-табеля по персоналу. Ну и закатили скандал. У нас знаете ли положено персоналу давать выходные по графику.

— У нас тоже батальонные врачи и фельдшеры раз в месяц отдыхать должны, только я ни разу не видел, чтоб они от лазарета надолго отлучались.

— Это вы далеко от штаба стоите, можете себе позволить. А у нас вот подняли всех и заставили за неделю отгулять пропущенное. Вот я и гуляю, — врач залпом опрокинул стопку граппы.

Ругань в адрес кабинетных знатоков из Петербурга прервал человек с большим подносом в руках. На, столе перед гостями появились тарелки с благоухающим варевом. Никифоров заказал уху, хотя это стоило называть рыбным супом из морских обитателей, причем повар положил в кастрюлю не только рыбу, но и каких-то моллюсков. Товарищи взяли борщ. По мнению Кравцова, даже весьма сносный. Похоже на московский рецепт.

Зря рассказывают будто на войне говорят, о чем угодно, только не о войне. Людей в форме больше всего интересует их ближайшее будущее. А в армии ты зависишь даже не от прямого начальника, с ним можно договориться, он зачастую живет на марше в одной с тобой машине, в соседнем блиндаже спит, из одного котла питается, а от начальства высшего с генеральскими погонами, либо вроде бы такого же офицера, только на фронте и в казармах много лет не бывавшего, наблюдающего за реальностью из Багдада либо вообще с берегов Невы. Большое видится на расстоянии, зато мелкое больше волнует обычных людей из плоти и крови.

Все понимали — компания завершена. Эпизодические бои и рейды по оазисам, перестрелки в горах Белуджистана не в счет. Значит, большую часть дивизий и бригад Персидского фронта будут куда-то перебрасывать. Последнее самый интересный животрепещущий вопрос. Реальные планы командования под большим секретом, остаются только слухи, обмолвки или попытки самостоятельно разобраться в стратегических замыслах Ставки.

— Мехбригада Манштейна во Францию ушла, — предположил Никифоров. — Третий мехкорпус туда же и бросят. Через Италию или Болгарию.

— Не факт. Что нам там делать?

— О грядущей высадке в Англии даже в газетах пишут.

— Наивный вы человек, Иван Дмитриевич, — Кравцов потер подбородок. — Пишут немецкие газеты. У нас только о боях в небе и налетах на островитян. Если не ошибаюсь, во Франции два наших мехкорпуса и полдюжины обычных дивизий. Куда больше то? У немцев напомню целая армия. Гонять нас на другой край Европы не ближний свет.

— Разумно мыслите. Только нас все равно под Александрией не оставят. 8-я механизированная до сих пор в Сирии стоит. Почему думаете? — Сыромятин прищурился.

— Так скажите нам Сергей Витальевич, откройте секрет.

— Нет секрета. На восток пойдем железными дорогами и морем. Дальше своим ходом.

— Индия? Далековато.

Вопрос действительно интересный. Врач в своих рассуждениях опирался на слова одного неназванного генерала, имевшего счастье лечиться у него. Разумное зерно в этих размышлениях присутствовало. Имеющий преимущество обязан атаковать — это во всех учебниках по стратегии пишут.

— Без прикрытия с моря выйдет марш смерти, — заметил Кравцов, — извините господа, но кроме цели и направления должна быть возможность. У нас со снабжением сразу же большая глубокая задница настанет всем. Помните, как из Месопотамии через пустыню в Палестину патроны и бензин протаскивали? С Индией все будет еще хуже.

— Так морем можно. Флот прикроет. Уже сейчас на Средиземном с итальянцами у нас полный перевес.

— Не рассчитывал бы я на итальянцев. И наши моряки тоже не доверяют. Вон Суэцкий канал расчистили, а в Красное море по нему только один крейсер, несколько эсминцев и сторожевиков перевели. У итальянцев четыре линкора, да они их из портов вывести не могут. Не только Гибралтар взламывать, но даже брать Мальту опасаются. И на суше во Франции себя не показали, в Эфиопии на днях опозорились, англичане их гарнизон захватили, говорят, в неудобной позе. Исполнили над нашими союзниками древний восточный обычай использования банщика содомским способом.

Послышались смешки. Приключившийся с союзниками конфуз стал известен всему фронту до последнего нестроевого возницы и повара. Военное счастье переменчиво, но не до такой же