Пуля времени - Николай Свечин Страница 20

– Ну, как знаете, – продолжал Казак, в его голосе чувствовался скрытый металл, но именно что скрытый, внешне он пытался казаться учтивым. – Перейдем сразу к делу, если не возражаете?

– Охотно.

– То, что нас интересует, вы знаете. А что интересует вас?

– Деньги, – после секундной паузы ответствовал Ратманов.

И это тоже было правдой, как и вопрос о курении. После загадочного и удивительного – с какой стороны ни посмотри – путешествия во времени он не только бросил курить и переквалифицировался из опера в бандита, но как истинный джентльмен удачи стал питать какую-то новую для себя тягу к деньгам, красивой и комфортной жизни.

– Деньги, – повторил Казак. – Сколько денег?

На секунду Бурлаку показалось, что он сидит в кабинете московского бизнесмена средней руки году примерно в 2023-м и участвует как подсадная утка в операции по поимке взяточника. Их разговор пишется на диктофон или где-то тихо работает скрытая камера. И вот-вот в кабинет ворвется группа товарищей, чтобы скрутить коммерсанта за передачей меченого нала.

Но Бурлак отбросил от себя подобные мысли и снова превратился в Ратманова.

– Пятую часть, – ответил он.

– Пятую часть, – повторил Казак.

Георгию начало казаться, что перед ним и не Казак вовсе – загадочный Мориарти местного преступного мира, а не слишком уверенный в себе человек, которому надо с кем-нибудь посоветоваться. Поддельный атаман.

О чем он думает? И как должен вести себя я? Как мог бы сказать один известный персонаж, для Атоса сумма, содержащаяся в саквояже, – это слишком много, а для графа де ла Фер – слишком мало. Поэтому я остановился на приемлемой для меня доле, которая не настолько серьезна, чтобы назвать меня жадным или обвинить в неуважении, но одновременно серьезна, чтобы так или иначе ради нее рисковать собственной шкурой.

– И за что же это мы должны выплатить вам одну пятую часть? – Казак откинулся на спинке стула, из-за чего его шрам блеснул в лучах солнца.

– За то, что сохранил остальные четыре пятых. И за то, что не сдал фараонам. – У Ратманова заранее были готовы ответы.

– И что же будет, если мы не согласимся? – Казак снова придвинулся к собеседнику. На его лице читалось непритворное любопытство, замешанное на легкой угрозе.

– Вы останетесь без целого дувана, – спокойно ответил Ратман.

– А еще ты, – Казак впервые перешел на «ты», – будешь знать о нашей банде то, чего знать о ней не должен?

Разговор начал разворачиваться в не самое благоприятное для Ратманова русло. Георгий догадывался, что делают с теми, кто слишком много знает.

– Все так, – раздумчиво ответил он. – Однако же я сам вышел на вас, и сам пришел к вам, несмотря на все риски. И сам предлагаю сотрудничество.

– Сотрудничество. – Казак выпустил облако дыма из трубки.

– Я могу рассказать, почему ограбление Безенсона пошло не так, как планировали.

– Говори.

– Скажу, но не тебе, а настоящему Казаку… – неожиданно «обнаглел» Ратман.

– А кто же тогда я? – почти обиделся ряженый. И тем выдал себя окончательно.

– Полагаю, один из его унтер-офицеров. Решили, если выбрать фигуру поосанистей, то я куплюсь?

– Ты…

– Молчи и слушай, дядя! – Теперь уже металл звучал в голосе попаданца. – С тобой нам говорить не об чем. Шрам твой слепили из гуттаперчи, таким шрамом только сыщиков смешить. Передай полковнику, что я ищу с ним встречи. И не только деньги отдать, но и поговорить о деле. Вы столько ошибок совершили, когда грабили банкира, что диву даюсь, почему еще на свободе.

За выпадом Георгия последовала недолгая дуэль взглядов. Судя по всему, он ее выиграл. Потому что человек, представившийся Казаком, позвонил в звонок. И в дверях тут же возникли «добры молодцы» – левый и правый, как в сказке про двоих из ларца.

– Проводите гостя… до дома, – приказал главный тоном, не оставляющим гостю выбора.

Ратманов решил, что сказал уже достаточно и вновь мериться силами с поддельным атаманом непродуктивно. После чего вышел из «вип-комнаты» ресторана Крынкина вслед за своими конвоирами.

Осмотрелся. В основном зале все еще кипела жизнь. До него доносилась разноголосица о премьерах в Московском художественном театре, о новом фильме с Мозжухиным в главной роли, о неминуемой мировой войне и грядущей новой революции. Вот только Веры Холодной и ее спутника и след простыл. Правильно, на что он надеялся-то?..

Бурлак также подумал про себя, что спутник Холодной был даже больше похож на Казака, чем этот, с накладным шрамом. В том числе потому, что ухажер артистки ни разу не повернулся к Георгию правой стороной лица, которая скорее всего и была отмечена шрамом. Настоящим. Так иногда делают, в смысле смотрин у главаря банды, без самого главаря, а вернее с лже-главарем, – рассуждал Ратманов, покидая ресторан.

В итоге «добры молодцы», держась на почтительном расстоянии, довели его до самой комнаты, которую он снимал. Но их присутствия матерый опер не заметить не мог.

А зайдя к себе, Ратманов осознал, что отныне он не только не в безопасности – последней не было и раньше, с первого дня его появления в прошлом, но теперь уже он сам поставил на карту собственную жизнь. Мог бы этого и не делать. Не ходить к казакам и не гнуть пальцы.

Мог вообще не брать чужих денег, а спокойно дотерпеть до встречи с Двуреченским. И сейчас уже спокойно лежать у себя дома, на диване, в ХХI веке, смотреть по ящику «След» или игру «Спартака» с «Зенитом».

С этими мыслями Георгий начал отходить ко сну даже и без телевизора. Господи, как люди обходились до его изобретения?! Но со старой доброй чекушкой – здесь она называлась сороковкой[22]. Пил Георгий Ратманов не реже, чем Юра Бурлак…

Изгой из будущего. Изгой теперь еще и в прошлом. Что он за человек такой? Свой среди чужих, чужой среди своих, непонятная, неопределившаяся душа, зависшая посреди загадочного мироздания. И впереди маячат абсолютно неясные перспективы…

Но сон не приносил утешения. И не походил на приятную прогулку. Скорее относился к категории ночных кошмаров. Прошлое, будущее, иллюзорное настоящее. Все смешалось самым причудливым образом.

Опер за кем-то бежал, но постоянно оглядывался в поисках собственных преследователей. Он ловил или его ловили. Дореволюционные наганы и маузеры в этом бредовом допущении мирно соседствовали с вполне современными пистолетами Макарова и автомобилями с мигалками. А извозчики на облучке обгоняли московские пробки из тонированных «бэх». Это было похоже на кино.

А Бурлак, без преувеличения, потерялся во времени. Не мог ответить даже самому себе, где он, где настоящая жизнь, а где…

Поэтому, когда во сне таки произошла долгожданная встреча с неуловимым Двуреченским, Бурлак не удивился, что проводник между мирами вдруг достал ствол и направил его на Юру. Хамелеон. Перевертыш. Человек, который всю дорогу водил его за нос. Кто бы сомневался.

– Ну, стреляй, не тяни, – предложил Юра.

То, что он