Третий флот - Василий Кленин Страница 19

не одно ли — а он даже не устал. Чудеса в телом радовали его всё больше. Он стал заметно крепче, внутренние органы не досаждали болями. Если честно, первые пару лет ему казалось, что все улучшения от перемен в образе жизни, хорошем питании… Но на Формозе уже стало ясно, что перемены в теле гораздо более радикальные. Старик явно молодел, даже цвет стал возвращаться седым волосам.

Объяснений у генерала этому чуду не было. Оставалось только радоваться, что он не доживает в дряхлом теле последние годы. Тогда он и планы начал строить более глобальные. На длительный период времени. Скорее всего, это время у него теперь есть…

Вызвав адъютанта (нового, конечно… Гванук давно этим уже не занимался, да и не было его сейчас на острове) Наполеон затребовал к себе казначея. Пока ждал, обложился бумагами, свежими записями и примерной картой острова, на которой пока были, в основном, белые пятна.

Даичи заявился со своей кипой, не сильно уступавшей размерами генеральской.

— Сиятельный, вот в этой тетрадке вся наша добыча в день захвата. Раджа имел склонность к роскоши, так что нам есть, что продавать заезжим купцам. Правда, пока никто не заезжает…

— Ивата, рано ворчишь. Пяти дней не прошло. Пока все в округе боятся: какие-то злодеи захватили остров. Нас наоборот по дуге обходят. Но мы это поправим.

— Да поможет нам Будда, — сложил руки на груди Ивата.

— Мне нужны данные о населении острова.

Казначей вздохнул. Не нравились ему его новые обязанности и всё тут!

— Все эти дни мы считали, сбиваясь с ног, господин. Но это так трудно! Опять же, при нашем появлении многие разбежались. Кто-то уже потихоньку возвращается, прознав, что мы не трогаем простых людей. А кто-то, наоборот, загружает лодки и отчаливает! Оранг лауты легки на подъем.

— Мне не нужны твои объяснения, Ивата. Давай мне точные данные.

— Точные данные есть только у Ариты, сиятельный, — надулся толстяк. Полку Гото Ариты досталась сомнительная честь караулить пленников, и этих, конечно, было нетрудно посчитать. — У него сейчас содержится 263 человека, почти все мужчины. Десятка полтора из них ранены. Есть еще слуги и рабы раджи и его приближенных — меньше двух сотен. А дальше… В общем, в Сингапуре есть дюжина общин. Живут они тут довольно рассеянно и даже слегка перемешано. Большая часть — это прибрежные рыбаки. Их, где-то тысяча человек…

— Всех людей тысяча? — ахнул Наполеон. Островок казался ему более густо заселенным.

— Мужчин, конечно! — уточнил Ивата. — У них примерно полтысячи лодочек, есть и более крупные суда. Крестьян же, что возделывают поля, где-то шесть сотен.

— Тоже мужчин? — уточнил генерал.

— Ну, конечно!

«Это выходит тысяч пять всех людей, если совсем без мелкой детворы считать… Получается, мы за один день более чем удвоили население острова!» — усмехнулся Наполеон.

— Давай поговорим о крестьянах, — вернулся он к диалогу. — Меня интересуют, сколько у них земли, сколько риса они выращивают… А главное — сколько смогут вырастить.

Казначей с тяжелейшим вздохом сунул нос в оставшиеся листы… Побегал глазами — и бросил жалобный взгляд на своего предводителя.

— Господин, дозволь вызвать помощника? Я поручил ему это задание — и он точно лучше объяснит.

…Помощником оказался еще один выходец с Формозы. Кардак из племени сирайя вошел в зал стремительно и без особой робости. Он совсем чуть-чуть уступал ростом своему начальнику, но весил раза в три меньше. Весь легкий, поджарый, подвижный, Кардак напоминал сжатую пружину.

— Он из крестьянской семьи, сиятельный, — представил помощника Даичи Ивата. — Так что в этом разбирается отлично. И тайный язык знает очень неплохо.

— Слушаю тебя, Кардак.

— Я не мог всё осмотреть сам, генерал Ли, — без особого смущения начал землемер. — Но все эти дни пытался выяснить сведения у местных. По моим подсчетам, у островитян под рис отдано более 5000 му (немногим менее 400 гектаров — прим. автора). Есть еще сухие участки под батат, перец, приправы разные, ну и дикие фруктовые деревья. Горы ими полностью заросли.

— Много ли зерна они выращивают?

— Тут надо пояснить, господин. Ты ведь знаешь, что рис растят и на заливных, и на суходольных полях. Последние водой заполняют сами крестьяне. Так вот, в Сингапуре заливных полей мало, так как нет полноценных рек, только ручьи дождевые. А с суходольных полей урожай ниже. Самое обидное — этих урожаев меньше. Мне рассказали, что крестьяне порой ждут по месяцу, пока их поле, хоть, немного затопят дожди.

— Числа будут? — Наполеон нахмурился: кажется, Кардак планирует вилять, как и его начальник.

— Конечно! — землемер ни капли не смутился. — Каждая община или большая семья занимается подготовкой полей совместно — это ведь огромный труд. Но рис сажают малые семьи по отдельности. У каждой такой семьи здесь участок в 7–10 му (0,5–0,8 гектара — прим. автора). Маловато, конечно, но местным хватает. Опять же, в каждой общине есть несколько богачей, у которых и по 30 му бывает. На них работают обнищавшие люди или даже рабы. Так вот, с обычного участка, как мне рассказали, в нормальный год выходит 9–10 даней риса, если поле заливное, и не более 7 даней с суходола.

— Это китайские меры, сиятельный, — вклинился Даичи. — Три китайских даня равны одному коку (коку — норма риса для человека на год, примерно 180 килограммов — прим. автора). Получается, с поля они получают от двух до трех коку.

— Так это же совсем мало, — опешил Наполеон. — Малая семья — это двое взрослых и три-пять детей. Каждой семье нужно 3–4 коку на пропитание. Они тут впроголодь живут?

— Не совсем так, сиятельный, — улыбнулся Кардак. — Тогда бы эти люди имели наделы побольше — остров-то еще не освоен. Но им хватает. Ты забыл, как далеко мы на юге. Здесь нет сухих периодов, так что даже на суходолах собирают минимум два урожая в год. А в особо дождливые годы — и три! За год выходит 6–8 коку на малую семью. И риса здесь едят меньше — примерно два даня на взрослого человека. Здесь ведь много лесных плодов растет. Вот и получается, что семье в год четыре коку риса хватит с лихвой.

— Значит, с каждого участка есть излишек примерно три коку, — уже обрадовался генерал. — Получается, каждая семья сможет прокормить трех моих солдат!

— Ты хочешь забрать у крестьян все излишки? — нахмурился Кардак.

«Крестьянин, — понимающе вздохнул Наполеон. — Смотрит на всё с высоты плуга».

— А как бы ты с ними поступил?

— Генерал, я понимаю, что нам надо прокормить Армию.