Ответная угроза - Сергей Чернов Страница 19

— Пиво «Баварское», — хмыкает и читает дальше. — Произведено в Белоруссии, БССР, Вилейская область…

Через секунду нас накрывает громовой хохот Никитина. Вслед за ним начинают смеяться Анисимов и Рокоссовский. Не ошибся в этих людях. Никитин только производит впечатление станичного простака. На самом деле, быстро соображающий мужчина. Развитое чувство юмора свойственно только умным людям.

После приступа веселья, — я всего лишь гадко ухмыляюсь, — наслаждаемся напитком и закуской, которая разлетается с авиационной скоростью.

— Попозже думаю слегка изменить название, — рассуждаю вслух. — Назовём «Баварское трофейное». В трофеи мы, товарищи, будем брать не только танки и самолёты. Но ещё станки, рецепты, разные технологии, перенимать технические новинки. И окончательно догоним в этом смысле Европу. Из этой войны надо выдавить максимум пользы.

Потом возобновляю разговор с Рокоссовским.

— 60-ую авиадивизию тоже отдам тебе. Без авиации воевать невозможно. Полк ночных бомбардировщиков помогу создать. Надо тебе ещё бомбардировочный полк выделить. Это я позже подумаю…

— Слушай дальше, Константиныч, — возобновляю разговор после опорожнения бутылки. — На Западной Украине в Дрогобычах, — это недалеко от Львова, — есть НПЗ. Нефти там перерабатывается сравнительно немного, но это в масштабах всей страны. А тебе хватит. Меньше станешь зависеть от центральных поставок. Или совсем просить топливо перестанешь. Смекаешь?

Рокоссовский кивает, уносясь в размышления.

— Захватить его, как ты понимаешь, надо быстро и чисто. Чтобы немцы не успели всё взорвать. И позже защищать придётся, рассадить везде зенитки. Короче, это стратегический для тебя объект.

Потягиваюсь.

— С местными жителями не церемонься. Они гитлеровцев цветами встречали, — генералы издают глухое ворчание, как стая псов при виде мелкого шакала. — Разведка доносит, что еврейские погромы и массовые убийства там обычное дело. Ну, это Цанава разберётся. А ты сделаешь вот ещё что…

Моё предложение выглядит настолько неожиданным и издевательским, что генералы цепенеют, а затем опять начинают ржать. Ну, посмотрим, что из этого выйдет.

Окончание главы 4.

Глава 5

Немелкие мелочи

По современным данным из сети.

Какая погода была под Москвой в конце 1941 года?

4 ноября 1941 года температура под Москвой опустилась до −7 градусов. Такая погода стояла три дня, после чего наступила оттепель. В период с 11 по 13 ноября морозы усилились до 15–17 градусов, но затем температура поднялась и держалась в диапазоне от −3 до −10 градусов. А вот, например, одна из записей о погодных условиях за 30 ноября: «Потепление. Температура около 0°. В районе расположения 13 АК (армейского корпуса, — Ред.) к вечеру прошел дождь. Состояние дорог прежнее».

В первых числах декабря температура упала, доходя ночью до минус 25 градусов.

По-настоящему сильные холода, когда ночные температуры будут опускаться до −35 и ниже, ударят в конце декабря 1941 года.

30 октября, четверг, время 11:15

Смоленск, центр № 2 боевой подготовки Запфронта.

— Вроде ничего, — отвечает на мой вопрос лейтенант Нефёдов, вертя в руках СВТ в белом чехле.

Не сразу удаётся отбить щемящий укол в сердце при виде преемника старлея Никоненко. Хотя нет, капитана. Посмертное звание своей властью присвоил, а вот звезду Героя пришлось пробивать. Но ничего, работаем дальше. В конце концов, я тоже не бессмертный.

Мы в длинном строении барачного типа, но построенного на совесть. Капитально. Многофункциональное помещение. И тир и спортзал. Места хоть отбавляй. В волейбол и прочие боллы не поиграешь, низко. А всё остальное — пожалуйста. Здесь даже отопление есть на мощных стальных трубах.

Здесь мы и обосновались. Мы, это временная комиссия при штабе Запфронта. Есть люди из штаба фронта, приехал уполномоченный майор, присланный Васильевым. Его самого не стал дёргать, пусть спокойно работает. Присутствует полковник Каршин, начальник боевой подготовки фронта, вместе со своим подчинённым, начальником Центра-2 майором Ильзитиновым.

За главных экспертов у нас главдиверсанты: л-т Нефёдов и майор, — да, уже майор, растут люди, — Фурсов. Кроме командования своими ротами возложил на них обязанности инструкторов. Нефёдов — временно, Фурсов постоянно. Он на СевЗапфронте всех дрючит. Второй батальон у него на обучении, первый уже в работе. Пожалуй, пора ставить его заместителем разведки фронта и начальником войсковой разведки и диверсантов фронта. Сам с низов, специфику на своей шкуре испытал, возможности хорошо представляет. Глупых и невыполнимых задач ставить не будет. Поглядим, как дальше сложится. Лишь бы не погиб раньше срока.

— Ничего хорошего, — бурчу на замечание Нефёдова. — Вот эта часть на газовую трубку всё время будет сползать, морщиться и перекрывать мушку.

Та часть сделана в виде накидки, и с двух сторон, — перед мушкой и в начале газовой трубки, — снабжена парой завязок.

— Сделать снизу в виде шнуровки, — показывает Нефёдов, чувствуя поддержку Фурсова.

С того места и до самого приклада винтовка белым чехлом сверху не закрывается. Там прицельная линия, ствольная коробка, всё это остаётся открытым. Разумеется, магазин тоже.

— Нет, — не соглашаюсь и объясняю, почему. Ибо всякому лейтенанту, носящему в ранце маршальский жезл, полезно понимать генеральские манёвры.

— Здесь завязки, тут шнуровка, там разрезы… изделие по сложности изготовления приближается к цельному маскхалату. И чего ради? — сам понимаю, что маху дал, но не поздно включить заднюю. Для того и комиссия.

— Рядовые бойцы сами осилят оклеивание винтовок бумагой. Любой бумагой, хоть берестой. Сварят в роте или взводе клейстер из муки и оклеят. А по весне, как снег сойдёт, смоют.

— И всё остальное оклеят. Танки, пушки, пулемёты.

— Так точно, товарищ генерал, — бодро соглашается Каршин.

— Ты тут во фрунт не тянись, Николай Фёдорович, — осаживаю «соглашателя». — Мы сейчас в положении гражданских спецов. Думай, как лучше сделать, а не начальнику потрафить.

Ненадолго смутившись, полковник выходит из положения.

— Так я и говорю, товарищ генерал. Форму ведь красноармейцы оклеить не смогут, — и добавляет дельное, — самолёты тоже не оклеишь.

— А сколько в пробной партии чехлов, товарищ генерал? — снова включается Нефёдов. Смотрю вопросительно на засланного Васильевым майора.

— Двадцать штук, — немедленно докладывает майор.

Понравился Нефёдову маскхалат для винтовки. И Фурсов смотрит с интересом и лёгкой досадой на Нефёдова — опередил! Ладно, чего только для любимых диверсантов не сделаешь.

— Тогда так. Товарищ майор, передай Васильеву, чтобы изготовил чехлы для СВТ в количестве по числу личного состава разведывательно-диверсионных рот. По нашему фронту,