Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт Страница 18

— Нет, будем ждать пока ветер немного ослабнет, — подтвердил его опасения адмирал и барон согласно кивнул, — Андрейка сунул записку. В это путешествие Боровой брата Михаила не взял. Старенький. Теперь он министр образования у князя Углицкого — курирует все двадцать с лишком школ, что успел Юрий Васильевич за десять лет понаоткрывать.

— А что ветер? Усиливается? Слабеет? — обидно, понимаешь, спешили, жилы рвали, дефицитные мины тратили, а теперь стоять в полумиле от входа в Нарву и ждать у моря погоды.

Событие двадцать первое

Эти царские прихвостни! Крапивы бы им в штаны и скипидаром усугубить. Так не получится. Нету их. Не пришли ещё и никто со стен Ивангорода по Нарве не палит. А в порту стоят два ганзейских когга и разгружаются. Тихая обычная мирная жизнь. И тут как чёртик из табакерки прибывает князь Углицкий на пяти военных кораблях. Корабли — это хорошо, но вот пехоты у него кот наплакался. Не наплакал. Это хоть что-то. Наплакался кот. Два десятка спецназовцев и три десятка послужильцев тестя. Кердык. Ну, артиллеристы ещё есть. И моряки, но это не пехота, они стены штурмовать не будут. Наверное, пару сотен человек есть в крепости Ивангорода. Но не больше. А Нарва — это приличный город по местным меркам, и он очень хорошо защищён. Одна башня Длинный Герман пятидесятиметровая чего стоит. С неё вечно можно из пищалей палить по нападанцам.

— Что это за корабли? — Юрий Васильевич не знал, что и делать, он опоздать боялся. Даже должен был опоздать, он такой огромный круг делал, он бражничал в Новгороде и ждал два раза у моря погоды. Как пацан, опоздавший на автобус, метался, переживая, что девочка, приглашённая на свидание, не дождётся опоздуна и уйдёт. Прибежал весь в мыле и, бамс, девочки нет, но она не ушла, а не пришла ещё, ресницы намазывает тушью, помаду, у мамы позаимствованную, третьим слоем на губы накрашивает.

— Купеческие. Один из Любека, второй датский, — Юрий Васильевич нетерпеливо вырвал листок у сурдопереводчика.

— Плохо. Дания тут лишняя. Они загружаются или разгружаются? — Боровой протянул подзорную трубу барону фон дер Рекке.

— Разгружаются оба, вон, грузчики мешки таскают по сходням. Зерно разгружают. С того, что с Любека. А с датского не пойму, тоже зерно, что ещё может быть в мешках? А нет. Это шерсть. Больно большие мешки.

Боровой взял трубу, осмотрел купцов, потом перевёл её на крепость. Там на стене толпа образовалась, не поймут, что за корабли вошли в Нарву. Юрий Васильевич дал команду никакие флаги не вывешивать, но на парусах есть всякие рисунки и по ним можно понять, что корабли шведские.

— Ладно, раз пришли в посудную лавку, то будем бить горшки. Трофим, отправь одну мину в сторону этой высокой башни. Называется Длинный Герман. Попробуй в крышу попасть, укоротим её слегка, — Трофим Лукин теперь главный миномётчик, самый опытный, он двадцать четыре раза выстрелил из стадвадцатимиллиметрового миномёта.

Эх, не слышно, ни как рыкает миномёт, ни как воет Фенрир, стоп, теперь же не Фенрир воет, а змей двухлапый — Линдворм.

В подзорную трубу видно, что Трофим позорник. В крышу башни он не попадает и мина, поревев, взрывается где-то во внутреннем дворе замка, который отсюда с воды совершенно не виден. А порт виден и там забегали как в муравейнике, а на датчанине даже сходи мигом сбросили. И пытаются отшвартоваться и убраться восвояси. Ничего у них, понятно, не выйдет. Ветер строго навстречу им будет, тут бурлаки нужны, чтобы корабль вытащить из реки в море.

— Повтори, — Боровой понимал, что задание почти невыполнимое. Это всё равно, что из пушки в муху за километр попасть. Как тут рассчитать точно траекторию. Порох разный может быть, палубу чуть, но качает, волна и в реке есть небольшая. И подпрыгнув на станине, миномёт чуть да сбил настройки. Ну, и ладно. Куда-то попадёт, замок приличный, вот мимо него точно мина не пролетит.

Над ахтеркаслом на корме взбухает небольшое облачко и корабль вздрагивает. Там на стенах группы в полосатых купальниках, тьфу, в полосатых штанах уже нет, и примерно в то место мина и попадает, от стены летят куски камня и падает вниз орудие. Удачно. Хоть и не туда целились. Но главное не победа, главное — участие.

— А продолжай, Трофим. Пять… А, один раз живём, шесть мин выпусти. Тридцать будет истраченных, для ровного счёта.

Быстро как, только, вроде, команду отдал, а Лукин уже вновь выжидательно смотрит. На самом деле, молодец. Он даже в Длинного Германа попал. Ну, и что, что не в крышу, а куда-то в центр башни. Крыше этого оказалось достаточно, и она съехала, обнажив переломанные стропила. О! Прикол. У Длинного Германа крыша поехала.

Интересно, а со стороны крепости стрелять будут. Нужен же повод для драки, чтобы теперь уже из всех стволов шарахнуть. Десять миномётов и пять стамиллиметровых пушек должны на рыцарей впечатление произвести. Послеледовое побоище будет. Лёд ведь только сошёл.

Стрельнули. Сразу два орудия со стены огрызнулось. Каменные шарики не попали в корабли, маскирующиеся под шведские. Куда делось первое не понятно, а вот второе попало в стену Ивангорода. Вот, теперь у пушкарей на его стенах есть отличный повод вступить в перестрелку.

— Трофим! А давай из всей музыки шарахнем. Исполни им фугу Баха. Бабахни.

И вот ведь, когда просишь, ну или приказываешь, то фигвам, индейская национальная изба, а как просто пострелять, так вторым уже залпом мина угодила в крушу Германа, чуть уменьшившегося, и взорвалась там в закрытом помещении. Остатки крыши улетели, а башня сразу стала короче на пять — шесть метров. Галерея вверху, с которой не иначе как по его кораблям должны были арбалетчики стрелять, тоже разлетелась на куски и вниз полетела.

Эпично.

Глава 8

Событие двадцать второе

Сделали три залпа из всех орудий и миномётов. Как всегда залп — это только определение, что все орудия стреляют. Единого одномоментного выстрела не получилось, как и всегда, впрочем. Может и хорошо, так как минут десять над рекой и крепостью рычал двухлапый дракон Линдворм. В крепости всё взлетало на воздух, она окуталось клубами дыма и даже