Ратибор. Возмездие - Александр Фомичев Страница 18

— Ход тот тайный был длинный-предлинный, и вёл он за город, в Тернистый лес. Наводнённый, как понимаешь, полчищами ослямов, — Мирослав досадливо крякнул. — Признаться, я решил, что нам конец, когда Емеля отворил наружу скрытную, присыпанную дёрном дверку в земле, а там, всего шагах в тридцати от нас лагерь противника оказался. И врагов кругом — тьма-тьмущая!..

— Как же вы не попались? — «рыжий медведь» удивлённо фыркнул. — Только не говори, что без чуда не обошлось!..

— Так ведь не обошлось без чуда, не обошлось! — по-доброму передразнил товарища Мирослав. — Нас на выходе поджидала… Кто бы ты думал⁈ Благана! Агась! — светлокудрый мечник понимающе хмыкнул, глядя на изумлённое лицо рыжегривого великана. — Уж не ведаю, как вредная старушка разузнала, где выход из туннеля, и то, что мы вообще по нему идём! Лишь недовольно буркнула в своём стиле, мол, не задавай глупых вопросов, а потом велела нам всем заткнуться, собраться кучнее и молча следовать за ней. И мы пошли. Прямиком мимо аскеров, кои на нас в упор таращились, но ничего не видели. И не слышали. Я не знаю, как Благана ента провернула, не спрашивай, друже! Но без волшебства явно не обошлось! Или чуда! Ворожея то ль завесу какую на нас опустила магическую, то ль осам моргашки заговором отвела, а уши навозом забила, я ведать не ведаю, ибо не соображаю в чародействе ни шиша! Пожилая ведунья просто неторопливо шла вперёд, закрыв очи и что-то беспрестанно бормоча себе под курносый нос. А мы, затаив дыхание, топали следом!.. И ушлёпали-таки, от вражин далече! Под самыми зыркулями у прорвы ослямов прокандыбали, поразительно! М-де уж! Приключение было то ещё! Если бы не Благана, нам бы, друже, курдюк настал. Тот самый, что у барана под хвостом…

— Понятно, — Ратибор задумчиво повертел в руках пустую чарку, затем плеснул и себе, и другу медовухи. — Ну а после вы в Орёлград подались?

— Ага, куда ж ещё? Там тёщенька твоя живёт и моя Верея. Да и Светозар, который и слышать не хотел о том, чтоб где-нибудь в другом местечке укрыться. В общем, пристроились у пернатых: твои у матушки Марфы, я с Емелей, Жилькой и Добролюбом в теремке Изяслава; он нас принял без проблем, как родных. Сына Яромира, как уже упоминал, мы с Вереей усыновили. Вот, собственно, почти и весь сказ. Ну и как я здесь оказался: тут с месяц назад донесли Изяславу егошние соглядатаи, дескать, в Пчелином царстве некий могучий рыжебородый витязь объявился, который вызволил сынишку князя Годислава из тяпок Ночного Братства. Пред тем отправив лиходеев на корм насекомым. В одно жало. Ну а нынче пришлый богатырь в тамошней столице гостит, попутно складывая в боях гурьба на гурьбу толпы мужей. И звать того медведя Ратибором. Сам понимаешь, после данных новостей я не мог сюдась не метнуться да не проверить, не о тебе ли ента весточка прилетела. Ведь под описание подходит точь-в-точь!.. И я оказался прав! Хотя, справедливости ради, государь Изяслав первый заподозрил, что ента ты к нам из-за Тёмной лужи воротился… Ну да ладно, теперь твоя очередь вещать!

— Мне особо нечего поведать, друже, — тяжело прохрипел Ратибор. — Яромир спас мне жизнь… Ценой своей собственной.

— Я знаю, братка, знаю, — едва слышно прошелестел Мирослав. — Благана рассказала. Уж не ведаю, откуда расчухала… Да я и не стал спрашивать… Знакомый эфес: смотрю, его двуруч у тебя? — светлокудрый мечник одобрительно покосился на палаш Яромира, прислонённый к лавке. — Слышал, булат Ярика уволок с собой за море один из высокородных ослямов. Хорошо, что ты смог вернуть сей великолепный клинок.

Друзья молча, не чокаясь, осушили свои кубки и посидели с минутку-другую в тишине. В память о боевом товарище.

— Ну а после-то что было? — прервал затянувшееся молчание Мирослав.

— После гибели братишки? Плен, год с чем-то рабства, затем побег и долгая дорога домой, растянувшаяся ещё на годину.

— Чего-то, Рат, совсем она у тебя длинной выдалась, дорожка ента!

— Заехал к одному нашему старому знакомому. Хоть и не по пути было.

— Ента к кому же, топтыга?..

— К Олафу Чернобровому, помнишь такого варяга? Он причастен к нашим бедам. Про Лютегу, кстати, я тоже знал, — и Ратибор вкратце поведал, как ему Тихомир излил душу, стоя над ямищей, в которую поместили дюжего ратника в Мирграде после пленения.

— Полагаю, теперича, ну то бишь опосля твоего визита на Север, про Чернобрового мы более не услышим? — Мирослав, отлично знавший крутой норов старого приятеля, проницательно прищурился.

— Если только в прошедшем времени. Как и о Кубальде, его правой культяпке, — удовлетворённо осклабился в ответ Ратибор. — Ты мне лучше поведай, чего дома творится? Как Лютик правит? Слышал я много чего нехорошего…

— Нехорошего⁈ — белобрысый воин негодующе фыркнул. — Ента очень мягко сказано, друже! Очень! Она ж потеряла при осаде обоих сыновей и дочу. Не знал? Обрушившийся терем их заживо похоронил. Ну а у Лютеги на этом фоне, похоже, черепичку сорвало: отреклась от наших богов, пошла в ученицы к Урсуле и принялась обучаться тёмному волшебству! Старая ведьма, как слыхивал, клятвенно обещала посвятить её в тайны некромантии, чтобы та, как выучится, смогла деток своих воскресить. Княгиня, сам разумеешь, вцепилась в столь призрачный шанс, как утопающий за соломинку… И теперь у Лютеги единственный божок, пред коим она спину гнёт, — свинорылый Ахриман! Везде, где можно, ставит монументы с его изображением. А статуи с Перуном, Сварогом и Велесом — сносит!.. Ну а кто открыто смеет выражать недовольство — тех несчастливцев к столбам с